И. И. ЯСИНСКИЙ О ЛИТЕРАТУРНОМ
СТАТУСЕ А. П. ЧЕХОВА

ЕЛЕНА НЫММ

Феномен литературного успеха интересовал писателя И. И. Ясинского с давних пор, уже с середины 1880-х гг. он целенаправленно пытался выстраивать свои отношения с читательской аудиторией. Когда же в начале XX века Ясинский стал редактором-издателем ряда журналов, снова возникла необходимость подбирать ключи к читательским вкусам и симпатиям. Вместе с тем, само наступление рубежа столетий способствовало размышлениям над вопросами развития литературы, канонизации писателей, литературных рангов, величия и пошлости в искусстве.

Все эти темы занимают важное место на страницах журналов Ясинского «Ежемесячные сочинения», «Почтальон», «Беседа». В статьях «Могила прекрасного», «Слава и бессмертие», диалоге «Жаворонок», опубликованных в журнале «Ежемесячные сочинения», автор проводит границу между гениальными художниками и «мелкими дарованиями», стремящимися угодить пошлой толпе (см.: [Ясинский 1900 б; Ясинский 1900 д; Ясинский 1900 в]). Ясинский убежден, что прижизненная слава очень редко выпадает на долю великих писателей, потому что проникновение в глубину и красоту их творений недоступно толпе [Ясинский 1900 б: 99–100; Ясинский 1900 в: 129–130; Ясинский 1900 д: 255–156].

В фельетоне «Приходно-расходная книга» ноябрьского номера «Ежемесячных сочинений» за 1900 г. Ясинский описывает беседу между критиком и беллетристом, добившимся известности: в его «приходно-расходной книге» преобладают хвалебные рецензии. Беспристрастный критик сообщает беллетристу, что тот обладает не талантом, а в лучшем случае литературным дарованием: «И дарования на перечет. Вы знаете,  90 | 91  что гениев у нас было немного. Может быть, только один гений — Пушкин. Может быть, Лермонтов был гением. Достоевский, Тургенев, Толстой, Некрасов, Писемский и Гончаров — это только таланты. Дарованиями могут быть названы Чехов, Максим Горький, Боборыкин» [Ясинский 1901 а: 283].

Выстроенный здесь пантеон русских писателей, очевидно, отражает точку зрения самого Ясинского. Характерно, что Чехов в этой литературной табели о рангах занимает скромное место «дарования». В 1905 г. Ясинский писал, что «дарование всегда рутинно и ремесленно <…> После смерти дарования быстро обрекаются на забвение» [Ясинский 1905 а: 48]. Попробуем объяснить, почему Ясинский столь низко оценил творческий потенциал одного из самых талантливых своих современников.

Интерес к чеховскому творчеству возникает у Ясинского, по-видимому, в конце 1880-х годов. Этому способствует личное знакомство писателей. Если доверять словам самого Ясинского, они познакомились сразу же после дебюта Чехова в «Новом времени», т. е. в феврале 1886 г. (рассказ «Панихида» появился в газете А. С. Суворина 15 февраля 1886 г.). В «Романе моей жизни» (1926) Ясинский сообщает, что приехал в составе группы литераторов к Чехову, чтобы поддержать молодого талантливого писателя (см. [Ясинский 1926: 264–265]).

Подогревают интерес Ясинского к произведениям Чехова неоднократные сопоставления в критике творческой манеры обоих писателей (см. [Дистерло; <Б. п.>: 147; Мережковский: 210]). Так, например, Р. Дистерло писал о характерных особенностях нового поколения писателей-реалистов: «<…> в современной литературе уже довольно ярко обрисовалась группа представителей нового направления. В числе их можно отметить гг. Чехова, Ясинского, Дедлова, Баранцевича, Щеглова, поэта Фофанова. Все они проникнуты духом признания, а не отрицания действительности» [Дистерло: № 15, 484]. Отрывочность в воспроизведении окружающей жизни и «непосредственное отражение мимолетных явлений», по мнению критика, характерны для творческой манеры Чехова и Ясинского [Дистерло: № 14, 420–421]. На сходство художественного  91 | 92  стиля писателей в их стремлении к зарисовке случайных, мимолетных впечатлений обращает внимание и Д. С. Мережковский в своей книге «О причинах упадка…»: «Он <Ясинский. — Е. Н.> тоже импрессионист, как и Чехов» [Мережковский: 210].

Внимание критики, вероятно, провоцирует и самого Ясинского на проведение подобных сопоставлений. Чехов воспринимается им как коллега по писательскому ремеслу, которому многое удается гораздо лучше и ценой меньших потерь. Прежде всего, это успех, сопровождающий Чехова с самых первых шагов в литературе. Оба писателя начинают свою литературную карьеру с произведений малых жанров. Ясинский обратил на себя внимание современников в первой половине 1880-х гг. своими рассказами и короткими повестями. Во второй половине 1880-х гг. писатель в поисках успеха у читательской аудитории осуществляет творческую переориентацию, начинает писать романы. Чехов же остается верен выбранному в середине 1880-х гг. направлению и в этом преуспевает.

На рубеже 1880–1890-х гг. Ясинский болезненно реагирует на литературные успехи молодого писателя. Л. А. Авилова в своих воспоминаниях пишет о том, что Ясинский в 1892 г. стал автором грязной сплетни о ее отношениях с Чеховым: «Я решила, что Миша <муж Авиловой. — Е. Н.> мог слышать эту сплетню только от двух лиц. Одно было вне всяких подозрений, другое… И сейчас же мне вспомнилось, что это другое лицо сидело за юбилейным столом наискось от нас и, по видимому, очень скучало. Он был писатель и печатал толстые романы, но никаких почестей ему не оказывали и даже на верхний конец стола не посадили. К Чехову он обращался с чрезвычайным подобострастием и выражал ему свои восторги, но не было никакого сомнения, что он завидует ему до ненависти, в чем я впоследствии убедилась» [Авилова: 133]. Помимо описания психологических мотивов отношения Ясинского к Чехову, примечательна та литературная характеристика, которую он получает в мемуарах Л. А. Авиловой (писатель, сочиняющий «толстые романы»).  92 | 93 

О болезненном отношении Ясинского к литературным успехам Чехова свидетельствует уверенность писателя в том, что Чехов заимствует у него свои сюжеты. В «Романе моей жизни» Ясинский упоминает о двух сюжетах: «Иванов» (1889), навеянный «Бунтом Ивана Иваныча» (1881), и подсказанный Ясинским замысел «Черного монаха» (1894) (см. [Ясинский 1926: 108, 268]). В 1891 г., начиная публикацию романа «Ординарный профессор» в «Наблюдателе», Ясинский даже пытается особым примечанием оградить себя от подозрений в плагиате, косвенно тем самым намекая на заимствование со стороны Чехова: «В 1886 году, в июле месяце, я напечатал в киевской газете “Заря” этюд под названием “Открытие”, листа в полтора печатных. Об этом обстоятельстве можно было бы не упоминать, если бы в этюде не были намечены определенно и резко основные черты характеров: погруженного в научное одиночество и страдающего собачьей старостью, профессора Алексея Васильевича Уржумова; магистранта Столбухина (названного в этом этюде Кольцовым); девушки Кати, считающейся дочерью профессора, любящей его и питающей пристрастие к сцене; жены профессора, Ольги Федоровны, заботливо опекающей мужа и нисколько его не любящей и др. Пока я был занят разработкою подробностей романа, который намеревался сделать из этюда, а также заканчивал другие работы, — один молодой беллетрист, обладающий несомненным дарованием <курсив здесь и далее мой. — Е. Н.>, напечатал (через три года после “Открытия”) повесть, где вывел профессора, обессилевшего от старости, девушку Катю, тяготеющую к театру, молодого ученого, креатуру профессора, и жену профессора, не любящую, но опекающую мужа. — Конечно, это ничто иное, как совпадение, и молодой беллетрист самостоятельно воспользовался материалом, который сослужил службу и мне. Однако же, так как молодой беллетрист напечатал свою повесть в известном петербургском издании, а я — в мало распространенном провинциальном, то я должен теперь восстановить истину, дабы критики не обвинили меня же самого в некотором позаимствовании. Таким образом, не из желания обидеть талантливого молодого беллетриста делаю  93 | 94  я эту оговорку — и делаю в первый раз за всю свою литературную деятельность — а единственно для самозащиты, на всякий случай» [Ясинский 1891: 5].

Это примечание отражает характерную для Ясинского в 1890-е гг. оборонительную позицию. В его сознании господствует представление о том, что писатели, не так давно пришедшие в литературу, используют сюжеты, литературные находки и открытия, сделанные им уже в 1880-е гг. и только теперь замеченные критикой (это на фоне жестких критических высказываний в адрес самого Ясинского). Чуть позже литератор будет писать об эпигонстве символистов, о явных примерах плагиата в творчестве З. Гиппиус (см.: [Ясинский 1896 а; Ясинский 1896 в; Ясинский 1896 г; Ясинский 1897]). По мнению Ясинского, молодое поколение писателей, добившихся успеха и известности в 1890-е гг., пожинает лавры, которые по праву должны были бы принадлежать ему.

Вполне понятны те колебания Ясинского в оценках чеховского творчества, которые наблюдаются в 1890-е гг. В 1892 г. он пишет положительную рецензию на сборник Чехова «В сумерках» и повесть «Дуэль». Рецензия написана, с одной стороны, в традициях хвалебной статьи о сочинениях молодого литератора. Отмечаются некоторые недочеты художественной манеры начинающего писателя: «нередко содержание рассказов — простая фотография, безыдейная, скучная» [Ясинский 1986: 373]. Все упреки в данном случае носят шаблонный характер, и их в избытке можно найти в других критических высказываниях рубежа 1880–1890-х гг. о современной литературе. Однако в целом рецензия — положительная. Отмечается быстрый успех Чехова у читателей и критики, художественное мастерство писателя: «Рассказы его, в особенности небольшие, дышат прелестью непосредственного творчества, полны ярких образов и блестят юмором. Как рассказчик и нувеллист, Чехов смело может быть назван русским Боккачио» [Ясинский 1986: 374].

Ясинский использует традиционную риторику похвальной литературной рецензии на сочинения молодого писателя. Он пишет, что сочинения Чехова носят на себе «печать зреющего  94 | 95  таланта, от которого ждешь многого» [Ясинский 1986: 375]. Завершается статья тоже клишированной формулировкой: «Из молодых беллетристов, выступивших на литературное поприще в восьмидесятых годах, Антон Чехов бесспорно самый даровитый, и его ожидает блестящая литературная будущность» [Ясинский 1986: 377].

При таком обилии в статье общих мест хвалебной рецензии обращают на себя внимание мелкие колкости автора в адрес Чехова. Во-первых, начало рецензии выдержано не вполне традиционно: «Непритязательным рассказам А. П. Чехова посчастливилось. “В сумерках” появляются четвертым изданием» [Ясинский 1986: 373]. У читателя статьи вполне могло сложиться впечатление, что литературный успех сборника — это дело случая, а не справедливое воздаяние художественным достоинствам рассказов. Во-вторых, завершает свою рецензию Ясинский высказываниями о «Дуэли». Положительная оценка повести сводится к похвалам в адрес художественной формы, содержание же оказывается неоригинальным: тема заимствована из «Крейцеровой сонаты» Л. Н. Толстого, а выводы беллетриста банальны [Ясинский 1986: 376–377].

В 1896 г. Ясинский уже с явным удовольствием отмечает неудачу чеховской «Чайки» на сцене. Причины неуспеха он видит в неопытности Чехова-драматурга и в «однобокости» его таланта: «Много мелких и односторонних наблюдений, отличающих беллетриста, привыкшего к писанию небольших очерков и рассказов, где и эскизного мазка достаточно иногда, но обличающих также и неопытность драматурга, в распоряжении которого совсем другие краски. Это все равно, если бы живописец вздумал сделать статую не из мрамора, а из тех материалов, к которым привык. Замысел великий, а результат ничтожный» [Ясинский 1896 б]. В оценке Ясинского проскользнул и тонкий намек на исчерпанность беллетристического дарования писателя.

Заканчивается рецензия нравоучительным выводом, вскрывающим пристрастность автора в оценке чеховских успехов и неудач: «Ничего не значит! Чехов все-таки большой писатель. Вечные похвалы парализовали в нем критическое отношение  95 | 96  к себе; но это на время. Неудача должна послужить ему же на пользу. Мы еще увидим не одну его замечательную комедию. Ведь и Наполеон проигрывал битвы. Не надо только терять мужества» [Ясинский 1896 б]. Ироническое сравнение с Наполеоном можно было воспринять и как легкое издевательство.

В 1900-е гг. в своих журналах Ясинский регулярно откликается на выход в свет чеховских сочинений (см.: [Ясинский 1900 а; Ясинский 1900 г; Ясинский 1901 в; Ясинский 1902]). В первом номере «Ежемесячных сочинений» за 1900 г. в «Библиографическом листке» сообщается об изданном сборнике «Рассказов» Чехова. Построение заметки примечательно. Начало ее касается статуса писателя Чехова в литературе: «Более семидесяти мелких рассказов, которыми талантливый романист начал свое литературное поприще» [Ясинский 1900: 83]. Определение «талантливый романист», по-видимому, подчеркивает беллетристический по преимуществу характер таланта Чехова.

Далее Ясинский дает оценку помещенных в сборнике рассказов. По мнению рецензента, в ранних произведениях начинающего беллетриста намечаются характерные черты будущего «великого мастера»: «Местами это балаган дурного тона, но местами автор уже возвышается до того уровня, на котором он теперь стоит. Наблюдательность, юмор и знание глубин невысоко парящей, но все же человеческой души. <…> Замечательная черта: поразительная точность рисунка и знакомство со всеми мелочами быта, несмотря на то, что большинство рассказов написано “для смеха”, по шаблону Лейкина, и очень невелики» [Ясинский 1900 а: 83]. Упоминание о Лейкине в контексте публикаций этого журнала было, по-видимому, не только указанием на факт писательской биографии Чехова. В статье «Могила прекрасного», помещенной в следующей книжке «Ежемесячных сочинений», Ясинский сравнивает Лейкина и Гомера как две величины, совершенно не сопоставимые по своим размерам и значению: «Если распространен Лейкин и вызывает радость и счастливый смех в толпе, то очевидно не может быть распространен Гомер» [Ясинский 1900 б: 100]. Противопоставив в статье Лейкина Гомеру, Ясинский  96 | 97  поставил его талант в один ряд с такими понятиями, как толпа, пошлость, низкие читательские вкусы.

Литературные успехи Чехова, интерес к его сочинениям со стороны массового читателя, с точки зрения Ясинского, становились признаком не самой высокой пробы его литературного таланта. Чехов, обладающий прижизненной славой, был доступен пониманию толпы, потому что предметом его изображения становились банальные, пошлые истории, как, например, в «Даме с собачкой» (см. [Ясинский 1900 г: 224–225]), а также «глубины невысоко парящей, но все же человеческой души» [Ясинский 1900 а: 83].

В последние годы жизни Чехова его литературная слава упрочилась, и его уже причисляли к сонму великих русских писателей. Ясинский поспешил отреагировать на это литературной пародией. В 1901 г. после выхода в свет первого выпуска символистского альманаха «Северные цветы» с одним из ранних рассказов Чехова «Ночью» («В море» — 1883), Ясинский в «Ежемесячных сочинениях» помещает «Балладу» под псевдонимом Орест Ядовиткин (см. [Ясинский 1901 в]). В своей пародии он использовал сюжет чеховского рассказа, подставив на место главного героя автора:

Я ножом, я ножом перочинным
Прорубил в доме каменном щель,
Окрыленный желаньем невинным
Новобрачных увидеть постель.

Отгремели вечерние звуки,
Отгорели Гальгрена огни., Новобрачных сплетаются руки…
Но смутились внезапно они.

Милый! Шепчет она: — «штукатуркой
В спальне нашей запачкан весь пол.
Бросил кто-то четыре окурка
На туалетный мой стол».

Поднялась катавасия в спальной,
И был дворник с метлой приведен —
И узнал: — «это наш гениальный,
Наш писатель, наш Чехов Антон»!  97 | 98 

Как по лестнице вниз я спускался,
Я сконфужен был, правду сказать;
Новобрачный ужасно ругался,
Новобрачная стала рыдать [Ясинский 1901 в].

Показательно, что определение Чехова как «гениального писателя» вложено в уста дворника. Ясинский указывает на круг распространения читательской популярности литератора (это «лейкинская» аудитория, читатель из мещанской среды).

Псевдоним Орест Ядовиткин впервые был использован редактором-издателем в журнале именно для этой пародии. Выбор псевдонима тоже не случаен, т. к. имел предысторию в творчестве Ясинского (в романе «Иринарх Плутархов» (1886) под именем Ореста Ядовиткина был выведен критик «Нового времени» В. П. Буренин). Ясинский неоднократно писал на страницах своих журналов о рекламной поддержке, оказанной Чехову в «Новом времени» и о благосклонности к Чехову самого «ядовитого» тогдашнего критика (см. [Ясинский 1904 б: 942; Ясинский 1905 б: 126]). Так, например, вступаясь за Д. С. Мережковского и указывая на справедливость мнения французской критики о его творчестве, Ясинский вспоминает историю сотрудничества Чехова в «Новом времени»: «Никому не приходило в голову видеть в похвалах “Нового времени” таланту Чехова, бывшего когда-то постоянным сотрудником этой газеты, непременно рекламу, а ведь они шли рядом с “замалчиванием” других, не менее даровитых русских писателей» [Ясинский 1901 б: 81].

Сразу же после смерти Чехова Ясинский стремится восстановить историческую справедливость, утверждая в «Беседе», что «Чехов не был гениальным писателем» [Ясинский 1904 б: 944]. В некрологической статье, помещенной в сентябрьской книжке «Беседы» за 1904 г. Ясинский уверяет читателей в том, что Чехов был очень счастливым писателем, у него сложились и личная жизнь, и литературная карьера, его сопровождали успех, признание со стороны всех лагерей, материальная обеспеченность: «Деньги, слава, независимость, личная счастливая жизнь — все было у Чехова. Ему не доставало только направления» [Ясинский 1904 б: 943]. Умаление  98 | 99  Ясинским достоинств художественного таланта Чехова соответствует общему настрою высказываний старших символистов о творчестве Чехова в начале 1904 г. (рецензия З. Н. Гиппиус на постановку «Вишневого сада» в МХТ и неопубликованная статья В. Я. Брюсова на ту же тему). Старших символистов не устраивало в чеховском искусстве его тяготение не к условным образам, а к изображению действительной жизни (см. об этом: [Полоцкая; Пильд]). Ясинского, который в начале XX в. всячески старался поддерживать хорошие отношения с символистами, устраивало подобное сближение эстетических оценок.

В статье 1905 г. «Антон Чехов» Ясинский придерживается прежней линии создания образа Чехова, протестуя против приписывания мемуаристами Чехову трагических черт страдающего писателя: «Фальшивой нотой звучит в воспоминаниях о Чехове желание представить его каким-то страдальцем: Чехов был счастливцем, а не страдальцем. Господь бог дал ему прекрасный талант, и как только он литературно созрел, он сразу же был введен в круг знаменитостей» [Ясинский 1905 б: 126]. Согласно логике Ясинского, литературная известность, прижизненная слава не могут быть спутниками великого человека и гениального писателя. Становятся понятными его настойчивые повторения: «Великим человеком он не был» [Ясинский 1905 б: 125].

Причины подобного отношения Ясинского к процессу канонизации образа Чехова были очевидны. Литературные успехи своего младшего современника он воспринимал на фоне собственных неудач. Выстраиваемые им литературные иерархии, его теории «великих людей» в действительности отражали рефлексию над собственным статусом в литературе. Будучи от природы человеком честолюбивым и обладающим предприимчивым характером, Ясинский всячески стремился к литературной известности. На собственном примере он убедился, что популярность писателя у массового читателя еще не означала признания и утверждения его статуса в мире большой литературы. Тем более его раздражал пример Чехова, который, не прилагая особых усилий, завладел читательской аудиторией  99 | 100  и добился признания в литературной среде (Ясинский подчеркивал, что дарование Чехова было признано всеми враждующими партиями). Сравнивая свою литературную карьеру с чеховской, Ясинский видит много общего: сходное начало, разработка одинаковых жанров, тем и сюжетов. Расхождение началось на рубеже 1880–1890-х гг. (в пору созревания чеховского таланта и его утверждения на литературном Олимпе). Выключая теперь, в начале XX в., Чехова из сонма «великих писателей» и предрекая ему тем самым скорое литературное забвение, Ясинский сознательно стремится уравнять статус Чехова и свое нынешнее положение в литературе, восстановить историческую справедливость.

ЛИТЕРАТУРА

Авилова: Авилова Л. А. А. П. Чехов в моей жизни // А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 121–208.

<Б. п.>: <Б. п.> Периодические издания // Русская мысль. 1890. № 3. Библ. отд. С. 136–150.

Дистерло: Р. Д. <Дистерло Р. Д.> Новое литературное поколение. (Опыт психологической критики) // Неделя. СПб., 1888. 27 марта. № 13. С. 416–422; 10 апр. № 15. С. 480–486.

Мережковский: Мережковский Д. С. Эстетика и критика: В 2 т. М.; Харьков, 1994. Т. 1.

Пильд:  Пильд Л. Чехов в восприятии И. Анненского // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia V. Helsinki, 1995. C. 301–310.

Полоцкая: Полоцкая Э. А. Неоконченная статья о «Вишневом саде» Чехова // Валерий Брюсов: Лит. наследство. М., 1976. Т. 85. С. 190–199.

Ясинский 1891: Ясинский И. И. Ординарный профессор // Наблюдатель. СПб., 1891. № 1. С. 5–38.

Ясинский 1896 а: Я. Критические наброски // Биржевые ведомости. 1896. 6 (18) сент. № 246. С. 2.

Ясинский 1896 б: Я. <И. И. Ясинский> Театр, музыка и искусства. Письма из партера. II. Александринский театр. «Чайка», ком.
в 4-х действ. Антона Чехова, в 1-й раз // Биржевые ведомости. СПб., 1896. 18 (30) окт. № 288. С. 3.

Ясинский 1896 в: Я. Критические наброски // Биржевые ведомости (Второе изд.). 1896. 2 (14) нояб. № 303. С. 2–3.

Ясинский 1896 г: Я. Критические наброски // Биржевые ведомости (Второе изд.). 1896. 9 (21) нояб. № 310. С. 2–3.  100 | 101 

Ясинский 1897: Ясинский И. Литературные впечатления // Биржевые ведомости. 1897. 21 дек. (2 янв.) № 348. С. 3.

Ясинский 1900 а: <И. И. Ясинский> Библиографический листок // Ежемесячные сочинения. 1900. № 1. Март. С. 83–84.

Ясинский 1900 б: Чуносов М. Могила прекрасного // Ежемесячные сочинения. 1900. Т. 1. № 2/3. Апрель. С. 97–103.

Ясинский 1900 в: ^** ^* <И. И. Ясинский> Жаворонок. Диалог // Ежемесячные сочинения. 1900. Т. 1. № 2/3. Апрель. С. 127–136.

Ясинский 1900 г: <И. И. Ясинский> Литературное обозрение // Ежемесячные сочинения. 1900. Т. 1. № 2/3. Апрель. С. 215–240.

Ясинский 1900 д: Чуносов М. Слава и бессмертие // Ежемесячные сочинения. 1900. Т. 1. № 4. Май. С. 253–258.

Ясинский 1901 а: <И. И. Ясинский> Фельетон. Приходно-расходная книга // Ежемесячные сочинения. 1901. Т. 3. № 11. С. 280–284.

Ясинский 1901 б: <И. И. Ясинский> Литературное обозрение // Ежемесячные сочинения. 1901. Т. 4. № 1. С. 77–86.

Ясинский 1901 в: Орест Ядовиткин <И. И. Ясинский> Баллада // Ежемесячные сочинения. 1901. Т. 5. № 5. С. 75.

Ясинский 1902: Чуносов М. <И. И. Ясинский> Новый рассказ. Антон Чехов. Архиерей. «Журнал для всех». Апрель. 1902 // Почтальон. 1902. № 3. Май. С. 154–156.

Ясинский 1904 а: М. Чуносов <И. И. Ясинский> Критические статьи // Новые сочинения. СПб., 1904. № 4.

Ясинский 1904 б: <И. И. Ясинский> Литературная хроника // Беседа. 1904. № 9. Сентябрь. С. 942–944.

Ясинский 1905 а: Чуносов М. Триединое творчество // Беседа. 1905. № 1. С. 38–54.

Ясинский 1905 б: М. Ч. <И. И. Ясинский> Антон Чехов // Беседа. 1905. № 6. С. 125–127.

Ясинский 1926: Ясинский И. Роман моей жизни: Кн. воспоминаний. М.; Л., 1926.

Ясинский 1986: Белинский М. <…> Антон Чехов. В сумерках: Очерки и рассказы. Изд. 5-е. СПб., 1891 г. // Чехов А. П. В сумерках: Очерки и рассказы. М., 1986. С. 373–377.