Памяти Льва Сергеевича Сидякова

Как участились удары по русской словесности! Как спешит горе омрачить радость встречи филологов! Не успел 26 февраля в Тарту начаться ежегодный международный семинар в честь Ю. М. Лотмана (приуроченный ко дню его рождения — 28 февраля), — и вот грустная весть о кончине замечательного пушкиниста, надежного друга, человека очень близкого семье Лотманов и нашей семье, Льва Сергеевича Сидякова. Он был пушкиновед старой школы, разносторонне образованный, глубокий и добросовестный до «въедливости», соединяющий в себе ипостаси исследователя-новатора, знатока-текстолога и прирожденного Учителя, вырастившего целую плеяду прекрасных учеников (его студентами были Роман Тименчик, Лазарь Флейшман, Людмила Спроге и др.).

В любви к Пушкину признавались многие исследователи, но страсти такой силы, единственной на всю жизнь, такого высокого служения до смерти одному поэту знали не многие. В его монографиях и статьях исследовательская стратегия строилась преимущественно вокруг феномена развития поэтики Пушкина, движения, «мостов», «переходов», всякого рода внутренних «перекличек» и творческих связей: поэзии и прозы, «романа в стихах» и «болтливой поэмы», исторического повествования и «Евгения Онегина»; «компаративистская» (условно говоря) стратегия неизменно приводила к интереснейшим новаторским выводам.

Лев Сергеевич был верным другом тартусян, в доме Ю. М. Лотмана он и его жена, Юлия Ивановна, были своими людьми, на которых всегда можно было положиться. Дружба семьями (включая и нашу) означала многое: быть в курсе разных дел от мелочей быта и тревог за пять (в сумме) мальчишек до знания кафедральных ситуаций и направления исследовательских поисков. И все были готовы «подставить плечо». Между Тарту и Ригой в те времена сложилась живая научная связь: Лев Сергеевич и его ученики участвовали в наших конференциях, мы ездили к ним, пушкинские сборники выходили и тут и там, сотрудничество было очень плодотворным. Вполне закономерно, что защищать свою докторскую диссертацию «Проза и поэзия Пушкина. Соотношение и взаимодействие» он пожелал в Тартуском университете. 27 ноября 1975 г. состоялась защита, где оппонентами были Г. П. Макогоненко, В. А. Мануйлов и Ю. М. Лотман. Затем сам Лев Сергеевич стал в Тарту членом Ученого совета филологического факультета по защитам докторских диссертаций. Закономерно и то, что его сын Юрий пожелал учиться именно в Тарту, стал филологом, защитил кандидатскую диссертацию по Лескову и ныне — старший преподаватель кафедры русской литературы Латвийского университета.

Лев Сергеевич тяжко болел последние годы, но в каждом письме звучали «отчеты» о сделанном, найденном, задуманном, и всегда были просьбы присылать всю возможную литературу, и главное — тартуские сборники. В последнем полученном нами письме (более года назад) он писал о намерении обобщить все сделанное и создать итоговый труд о Пушкине. Увы, не успел.

Л. И. Вольперт