Говорит
Москва

Лев Халиф. ЦДЛ: Центральный дом литераторов. Екатеринбург, «У-Фактория», 2001.

Вдруг появившиеся в изобилии будущие историки бывшей советской культуры не должны забыть такой стойкий очаг нравственного (и не только) сопротивления сгущавшейся власти, как Центральный дом литераторов.

Парадоксально: созданный на глухих задворках Союза писателей – стена к стене – и должный служить его непосредственным продолжением, ЦДЛ, однако, являл ему полную и решительную противоположность, можно сказать, шел стенка на стенку.

Если, по мысли создателей, дом этот, состоящий из ресторана, кафе, бильярдной и нескольких подсобных помещений и служб (как то: библиотеки первоизданий с автографами, гардероба, фойе и тому подобного), в первую очередь предназначался для активного и на худой конец пассивного отдыха официальных писателей, уставших от заседаний и томных ночей, проведенных за письменным столом, то судьба, помноженная на исторические обстоятельства разного ранга, уготовила иное.

Места и пространства захватили отнюдь не писатели и уж наверняка не официальные, оставив писателям признанным и документально удостоверенным гербовой печатью только мелкие и отнюдь им не нужные службы. Повсюду кишели сомнительные девушки и юноши, искавшие тут улыбку фортуны, а нет, фортуну и подправляющие. Они с жадностью ели копченую миногу (1) и пили сырую водку, пьянея от приближенности к сферам и атмосферы легкой импровизации. Мгновенные ссоры столь же мгновенно разрешались в свободном ристании, а подоспевший служилый персонал выбрасывал вон останки как побежденного, так победителя, подтверждая древнюю спортивную мудрость – главное не результат, а участие.

И точно так же – участие, а не результат влекли в эти стены все новых и новых бойцов. Вернее, само участие в загадочной и культурной жизни было для них результатом. Здесь назначали свидания и деловые встречи. Здесь отдыхали от дел и свиданий. Это были древнегреческие агора и гимнасий в одном лице, густая смесь римского сената и колизея. Это был кампанелловский Город Солнца, но в командном зачете.

Немногие оставшиеся в живых очевидцы способны возразить, что среди посетителей ЦДЛ имелся изрядный процент литераторов, могущих подтвердить свое право на вождение Пегаса членским билетом. Но, согласитесь, что скажут любителю литературы имена и фамилии таких знаменитых здешних поэтов, как Анатолий Заяц и Марк Соболь, если любитель литературы еще и не скорняк-профессионал. Подобные творцы водились только на заповедной территории ЦДЛ, в его чащобах, на его яругах и увалах.

Регулярно посещать сей дом означало, либо быть в доску советским литератором без роду без племени, либо молодым и непризнанным дарованием, истово мстившим не принимавшему в себя Союзу писателей тем, что дарование выпивало предназначавшуюся официальным писателям водку и поедало предназначавшихся им же миног, за кои львиную долю доплачивал не принимавший в себя Литфонд.

Вот и прозвучала желанная фрейдистская оговорка. А что делал автор рецензируемой книги до семнадцатого 1991 года? С кем ел и пил этот мастер культуры – с дневавшими и ночевавшими здесь местными писателями, поругивавшими и начальство и себе подобных, или с молодыми дарованиями, поругивавшими заодно и местных писателей? Кто он, собственно, автор? Что за зверь?

Он рисует простые, но кровавые нравы литературного сообщества и выставляет на обозрение бесконечную галерею переводчиков, прозаиков, стихотворцев в смешном и нелепом свете, дескать, сам он приходил сюда по делам, едва ли не собирать материал для пасквиля, как часовой, в соответствии с фамилией.

Позволю не согласиться. Судя по объему книги и количеству забавно изложенных фактов, бывал он тут зачастую. А, судя по имени, он, хотя и скрывает, пришелся вполне ко двору. Вернее, к ареалу обитания. Иначе, что он зубоскалит над собратьями по перьям и шкурам и скалит зубы на давно исшедшую клюквенным соком советскую власть.

NB ! P . S . Означенные будущие историки да внесут в список очагов бывшего прочного сопротивления и ранних форм демократии сразу за ЦДЛ другой заповедник – Московский зоопарк, чья бурная история пока не написана, и который с глубоким теплом вспоминает автор.

(1) Отряд круглоротых. Рот воронковидный, обрамлен кожистой бахромой. Глаза развиты. Кровеносная система замкнутая. Многие виды – эктопаразиты крупных рыб (в частности, лососей). Вгрызаясь в тело рыб, питаются их кровью, выедают мышцы и внутренности. Второстепенный объект промысла. – См.: Биология. Большой энциклопедический словарь. М., 1998, с. 363-364.

Минога