Говорит
Москва

А Б В Г Д Е Ё Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

«Самиздат» – понятие, связанное с бытованием и распространением различного рода текстов и включающее в себя как правовые, так и эстетические аспекты. Термин получил хождение в 60-х годах XX века, хотя само явление, впоследствии названное «самиздат», было известно много раньше.

«Самиздат» напрямую не связан с полиграфическими средствами, равно и доступ к средствам полиграфии не отменяет факта «самиздата», если такого рода явления предусмотрены действующим на данный момент законодательством. Более того, при различном социальном и общественном строе явление это (не обязательно под названием «самиздат») будет бытовать по-разному. К жизни его могут вызвать и причины политические, и причины эстетические, а также экономические (например, недоступность тех или иных текстов из-за дороговизны книг). Разумеется, воплощение будет в каждом случае иное. Что касается эстетики, то создатели «самиздата» выступают против эстетического канона по-разному – культивируя роскошное издание, если полиграфические средства не ограничены, либо делая акцент на единичности, «самодельности» издания.

Машинописная копия книги А. Штейгера. Работа М. Галесника. Обложка изготовлена из поздравительной открытки, в качестве переплета использован ледерин. 1970-е гг.

Особо следует говорить о статусе «самиздата» в России. Вопрос этот изучен недостаточно. Так, словарь по русской литературе В. Казака утверждает: «Распространение литературных произведений, не разрешенных цензурой, зарождается в России не позднее конца 18 века, когда ходило в списках радищевское "Путешествие из Петербурга в Москву"». В действительности на издание «Путешествия» Управой благочиния выдано разрешение, скрепленное подписью петербургского обер-полицмейстера. Книга напечатана в домашней типографии Радищева, и даже часть тиража отослана в продажу. Лишь после этого начинается известная по учебникам история. Книга не пришлась по вкусу власть имущим, автор в ужасе уничтожил оставшиеся экземпляры. Но оставались уже проданные книги, оставались книги, подаренные автором. С этих экземпляров делались рукописные копии. Следовательно, не только в цензурном запрете либо разрешении дело.

Еще пример. «Горе от ума» тоже ходило в списках. И, чтобы помочь своему близкому другу А.С. Грибоедову, Ф.В. Булгарин опубликовал несколько отрывков из комедии в изданиях, дозволенных цензурой. Булгарин хотел освободить произведение от «недозволенности», хотя бы частично. Из этого следует сделать вывод – «предосудительность», «запретность» бывают, в том числе, полной и частичной. Обращаясь к XX веку, этому легко найти подтверждение.

На изданиях советской поры зачастую стояли грифы «для служебного пользования» и «для научных библиотек». Скопировавший эту книгу, изданную вполне официально, мог подвергнуться любым карам, вплоть до тюремного заключения. И не только читатели невольно участвовали в этой игре «чет и нечет». Участвовали и авторы. Если бы роман «Доктор Живаго» издали в СССР ограниченным тиражом, чтобы успокоить общественное мнение (а такой вариант существовал), вряд ли его судьба сложилась иначе, но судьба Пастернака была бы не столь трагичной.

Значит, дело не в одиозности автора, не в содержании книги. Резонный вопрос: а как же произведения открыто антисоветские? И тут не без странностей. А. Аверченко продолжали издавать в СССР и после выхода в свет за границей сборника «Дюжина ножей в спину революции». Все решила ленинская резолюции, где автор назван талантливым.

Главная трудность, когда имеешь дело с «самиздатом», – это почти невозможность сформулировать, что же он такое. И причина тому непредсказуемость советской действительности. На Западе тоже существовали и существуют книги запрещенные. Роман Генри Миллера «Тропик Рака» издали на родине автора в 60-е годы. Потребовалось тридцать лет, чтобы понять, чем отличается этот великий роман от добротной порнографии, и не надо было специального судебного разбирательства для снятия запрета.

Но у каждого свои проблемы. Тоталитаризм отличается от любой другой ортодоксальной системы. Об этом размышлял Джордж Оруэлл: «Особенность тоталитарного государства та, что, контролируя мысль, оно не фиксирует ее на чем-то одном. Выдвигаются догмы, не подлежащие обсуждению, однако изменяемые со дня на день. Догмы нужны, поскольку нужно абсолютное повиновение подданных, однако невозможно обойтись без коррективов, диктуемых потребностями политики власть предержащих. Объявив себя непогрешимым, тоталитарное государство вместе с тем отбрасывает само понятие объективной истины».

Не зная, где истинное, а где мнимое, точнее, – дозволенное и недозволенное, когда все зависит от произволения либо домыслов сидящих наверху, трудно понять, что в определенный момент сделается запретным: высказанная мысль или форма, в которую мысль облечена. И потому под понятие «самиздат» могло подпасть любое произведение. Опубликованное, неопубликованное, перевод с другого языка, оригинальное произведение, перенесенная на бумагу магнитофонная запись, машинописная копия, рукопись.

Разумеется, существовали люди, которые занимались изготовлением «самиздата» вполне сознательно, имелись регулярные издания, такие как журналы «Синтаксис», «Часы» и т.д. Один за другим, в 1979 и 1980 годах, появились литературные альманахи «Метрополь» и «Каталог». Но, следует повторить, явление, о котором идет речь, слишком изменчивое и многозначное, чтобы поддаваться магии точных формулировок.

Еще раз обратимся к словарю русской литературы, упоминавшемуся выше: «Самиздат, словообразование по аналогии с официальными сокращениями, например, Госиздат (государственное изд-во) или Детиздат (детское изд-во, до 1941). Понятие Самиздата возникло в начале 1966 для обозначения художественной и публицистической литературы, изготовлявшейся и распространявшейся частным образом в качестве замены официального подцензурного книгоиздательства». Тут почти каждое слово вызывает сомнение.

Слово «самиздат» произведено от «самсебяиздата», придуманного в 1940 г. поэтом Н.И. Глазковым (1919-1979), о чем есть и его стихотворные свидетельства. Насчет формы слова вероятны споры, потому что у поэта оно встречается и в том, и в другом написании. А о происхождении слова есть апокриф. Глазкову однажды попалась на глаза книжечка, выпущенная Самарским издательством, на титульном листе ее и было нелепое сокращение, им позднее заимствованное. История эта пока не нашла документального подтверждения. Сколько исследователи ни рылись в библиотеках, такой аббревиатуры не обнаружили. Однако слово прижилось.

Рукописная книга стихов Н. Глазкова, собранная и оформленная друзьями поэта (40-е годы). Из архива Л.Ю. Брик и В.А. Катаняна

Глазков, которого долго не печатали, переписывал от руки, позднее – перестукивал на машинке свои стихотворения и поэмы, составлял книжечки и дарил друзьям и знакомым. Он не собирался, в отличие от поздних идейных «самиздатчиков», подрывать никаких устоев. Между тем, опасность в таких «рукоделиях» крылась реальная. Это Глазкову было понятно.

Загружая гулкие года,
Громоздятся факты биографии.
Я иду и думаю тогда
О своей подпольной типографии.

Обвиняют. Не хотят учесть,
Что ничем подпольным не владею.
Говорят они, что слухи есть,
А поэтому вредна идея.

Поэт решительно возражал:

Если б типографию имел я
Пошиба тайного,
побрал чтоб черт его,
На бумаге лучезарней мела
Напечатал очень бы отчетливо:

«Легионы женщин и мужчин,
Жители квартир и общежитий,
У меня ротационных нет машин,
А не верите, так обыщите!»

Стихотворение написано в 1940 г. Книжечек Глазкова, датированных и сороковыми и пятидесятыми годами, где на титульном листе стоит то аббревиатура «М.С.», которая расшифровывается как «Мой самсебяиздат», то просто «Самсебяиздат», множество. Слово вошло в живой язык.

То, что «самиздат» не связан только с идеологическими запретами, видно по тому, что и со сменой политического режима это явление не исчезло. Место идеологии все больше занимает экономика, которая выражается и в диктате художественного рынка, и в дороговизне, а потому – опять-таки – недоступности для большого числа авторов и потенциальных издателей средств тиражирования.

Интернет с бесплатным хостингом и огромное количество сайтов и блогов, создаваемых непрофессионалами, подтверждают мысль, что изменение формы носителя не меняет основных механизмов «самиздата». Копирование чужих произведений, дублирование материалов из чужих сайтов и распространение их в интернетовском пространстве есть ни что иное как приумножение «самиздата». При этом возможно и объявление постфактум той ил иной публикации незаконной как по идеологическим, так и по экономическим соображениям (вопрос об интеллектуальной собственности инициирован, в том числе, и новой формой самиздатовского репродуцирования).

Литература

По страницам самиздата. М., 1990.

А Б В Г Д Е Ё Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я