<< На главную страницу

А.В. Тарабукина (С.-Петербург)

"Хорошие девчата, заветные подруги..." (эротический текст пожилых заводчанок)

Предметом данного исследования являются "эротические" нарративы, записанные в Старой Руссе осенью 2000 г. от женщин 65-70-летнего возраста, в прошлом (до пенсии) проработавших в среднем 20 лет на местном Авиаремонтном заводе. Наблюдения за бытованием текстов позволяют утверждать, что звучат они исключительно в женском коллективе (в отличие от скабрезных песен, которые могут исполняться и в смешанных коллективах) в ситуации праздника, общего веселья, для которого календарная приуроченность не имеет особого значения ("соберемся с девчонками, выпьем"), и являются одним из способов коллективного отдыха, подобно хоровому пению. Знакомство большинства участвующих в застолье дам с сюжетами рассказов, как и стройная композиция текстов, указывает на неоднократную их повторяемость и, соответственно, на прогнозируемую реакцию аудитории (общий смех после каждого рассказа).

Очевидное, на первый взгляд, сходство с функцией рассказываемых в компании анекдотов, однако, как нам представляется, не объясняет бытования "эротических" нарративов. Дело в том, что все они повествуют либо о личном эротическом опыте (ни в коем случае не интимном), либо о коллективных игровых действиях с использованием эротической символики, что в любом случае требует нарушения определенного табу (сексизм времен молодости наших информантов не раз был отмечен социологами и исследователями советской культуры) как от исполнительницы, так и слушательниц. Возникающее в результате чувство личной смелости и свободы позволяет, как утверждают наши информанты, "по-настоящему расслабиться". Информанты, как правило, рассказывают об исполнении "эротических" нарративов в одном контексте с "нетрадиционным" исполнением патриотических песен. (Например, пение "Интернационала" соло на праздничном столе в одном из коллективов стало знаком завершения удавшегося вечера). По-видимому, объединить в своем восприятии эти виды времяпрепровождения позволяет маркированность и того и другого как действий, нарушающих границы сакрального/профанного.

Рассказы о коллективных игровых действиях с использованием эротической символики (танцы с ряженьем на пикниках во время заводских экскурсий, публичное употребление обсценной лексики во время праздника и т.п.) призваны означить особую роль рассказчицы (она же главная исполнительница действий) в коллективе ("без нее и веселья нет"). В рассказах об индивидуальном эротическом опыте героиня (рассказчица) подобно мифологическому трикстеру либо сама оказывается в неловкой ситуации, либо своей находчивостью и смелостью ставит в нее других. Характерно, что такие тексты преисполнены чувства девичьей стыдливости или инфантильного восторга (героине в них от 20 до 40 лет). Эту стыдливость и преодолевает 65-летняя рассказчица, традиционно по-девичьи повизгивая и хихикая. Объединяет же все эти тексты тема и героиня-рассказчица. Следует отметить, что роль исполнительницы "эротических" нарративов в компании объединяется с ролью "заводилы", "тамады", "культмассового организатора". Слушательницы уважают рассказчицу и нуждаются в ней, они слегка завидуют ей и посмеиваются над ней. Она же смеется над собой и снисходительна к слишком "воспитанным" подругам.

В стране "имплицитного секса", где праздничным проявлением свободы становится вербализация по-детски наивных эмоций, сформировалась культура людей, оторванных государственной волей от всяческих традиций и знаний. Наш материал, при всей своей ограниченности, заставляет поставить вопрос о культурном знании этих людей, сложившемся в опыте одного-двух поколений.

A. V. Tarabuckina (St. Petersburg)

"Khoroshije devchata, zavetnyje podrugi...": Erotic discourse of the aged lady factory workers

Here we will consider the erotic narratives of retired female workers, aged 65-70, of the Staraja Russa aircraft repair factory who had worked there more than 20 years on an average. Observing the conditions of narration, we can assert that they are only performed in the female group (unlike the ribald songs performed also at the mixed assemblies). Though presented at the festive occasions in the air of mutual joy, they are not timed for any particular calendar celebration.

Like the choir singing, such narratives are a kind of public leisure. Both the plot of the story being known to everyone who attended the party and the well-balanced composition point out that the story is told repeatedly and hence the reaction of the listeners (mutual laughter at the end of every narrative) may be predicted.

Obvious similarity of its function with that of yarn telling does not seem to explain the phenomenon of erotic stories narrating. In fact, all the stories recount either erotic experience (on no account the intimate one) or various collective play actions with erotic implements. In both cases, we observe a breach of a certain taboo by both the performer and public. It develops individual boldness and freedom, that is, as the informants state it permits to have "real fun". According to them, erotic narratives is often associated with unconventional performing of official political songs. Probably, similarity in perception of these two kinds of practice is due to both of them being marked as breaking the rules of decency.

The narratives of collective play actions with erotic implements (dancing of the disguised at the picnics during the tours provided by the factory, using of the obscene language in public) are aimed to indicate a special role of the narrator (also the main performer of the action) in the group. In the stories of an individual erotic experience, the heroine herself (also the narrator) like a mythological trickster either finds herself in embarrassing situation or embarrassed others persons with her own boldness and quick-witted acts. It is often the case that such texts are full of juvenile bashfulness or infantile excitement (the age of the heroine is from 20 to 40). This bashfulness overcomes by the 65-years old narrator, which girlishly yelps and gigs. The heroine-narrator and the subject of a story unite all the narratives together.

It is also worth to notice that a role of erotic narrative teller is often combined with that of "zavodila" and "tamada". Listeners respect the narrator and need her, they even envy slightly of her inner freedom and mock at her. She mocks at herself as well and is indulgent to her "refined" friends.

The culture of the people cut off by the will of the government from any tradition or knowledge was formed in the country where sex was totally extracted from the culture and where individual freedom would be revealed only through verbalising some childish emotions.