Публикация А.В. Поповой (Санкт-Петербург)
Н.П. Петрова
"Вот сижу и сочиняю..."
Надежда Петровна Петрова родилась 15 ноября 1917 г. на хуторе близ д. Корпово Плюсского р-на Псковской обл., в годы коллективизации переселились в Корпово, где и прожила всю жизнь. В последние годы в связи с болезнью Надежда Петровна вынуждена на зиму переезжать в город. Стихи она начала писать несколько лет назад, когда оказалась парализована: "И знаете еще что: в тое время это, когда я, было у меня скотина, работала -- мне как-то не до этого было. Я устану, мне с головы токо дума была: что мне надо прожить, как-то кормиться, сено накосить, вот такое дело, так что я об этом как-то не задумывалась. А теперь я вот иногда думаю, что надо, может, было пораньше этот заняться-то, но не было время, я б, может, насочиняла бы и сборник каких-нибудь стихов; я щас думаю: могла бы, если могла бы писать..."В своих стихах Надежда Петровна отражает пережитые ею события. Часть стихотворений с ее слов были записаны родственниками в отдельную тетрадь. Публикуемые стихотворения продиктованы Надеждой Петровной по памяти и приводятся в той последовательности, в которой они были прочитаны, с сохранением речевых особенностей автора и комментариев по ходу исполнения. Тексты записаны И. Назаровой, А. Поповой и И. Филипповым в фольклорной экспедиции Академической гимназии Санкт-Петербургского государственного университета 1 августа 1999 г. и хранятся в Фольклорном Архиве АГ СПбГУ.
На широких просторах России
Есть заветный родной уголок,
Где в далёкие прошлые годы
Одиноко стоял хуторок.
(Хутор, вы знаете: там на окружности только поля были все.)
Там весною поля зеленели,
Летом долу клонилася рожь,
Ранним утром там косы звенели.
Но где прошлое? Ничего не вернёшь...
Вот на том хуторке моё детство
Пролетело, как клин журавлей.
Всё же в памяти много осталось
Моей юности радостных дней.
Помню я материнские руки,
Что когда-то ласкали меня,
Помню чудные, нежные звуки,
Когда лилась та песня соловья.
Но с годами там всё изменилось:
Хуторок, словно в сказке, исчез,
Где раньше хлеба колосились,
Там стоит лишь задумчивый лес.
Только ветер колышет вершины,
Словно делится грустью своей,
И печально кукушка кукует:
Видно, скучно ей без людей.
Ты оставь свои песни, кукушка,
Не тревожь мою душу тоской,
Кто здесь жил -- никогда не вернётся,
Все ушли на бессмертный покой.
С той семьи лишь одна я осталась,
И не надо по мне горевать,
И уйду я по той же дорожке,
И никто не будет о нас вспоминать...
(Осенью надо уезжать, я сижу вот, смотря вокруг всё, ну и думаю: "Уеду я вот осенью: вернусь я сюда или не вернусь -- я не знаю", -- вот сижу и сочиняю:)
Прощай, родная деревенька!
Не знаю, встретимся ли вновь.
Но так печально расставаться,
К тебе сильна моя любовь.
Люблю твои поля и горы,
Люблю и твой зеленый лес,
Твои широкие просторы
И синеву твоих небес.
Любила я, когда зимою
Кружилась вьюга за окном...
(Правда, здесь тогда интересно было! Вот в окошко посмотришь: кружится вьюга.)
И когда раннею весною
В природе пело всё кругом.
Но всё прошло, всё миновало,
На... [неразборчиво. -- А.П.]
И дата круглая настала --
Ведь мне же восемьдесят лет.
(Это я сочиняла, вот мне было восемьдесят лет -- в каком году? В девяносто седьмом, пятнадцатого ноября.)
Прошли года, моя тропинка
(Я уже ходить не могла.)
Травой высокой заросла,
От прежней жизни мне осталась
Печаль, тревога и тоска.
И домик наш...
(Вот он стоит.)
Он ждёт меня, наводит грусть.
Не жди, родной, мне нету силы,
Надежды мало, что вернусь.
Но, может быть, ещё весною,
Как лес оденется листвой,
Подарен будет мне судьбою
Увидеть снова край родной.
Мне жизнь, как тусклая свеча,
Горит и светит вечерком,
Одно неловкое движенье
Её погасит ветерком.
(По дорожкам люди ходят, а я сижу, вдруг посмотрю на дорогу -- вот и начинаю:)
Сижу уныло под окошком:
Весь мир открыт передо мной,
Но там знакомая дорожка
Зовёт, манит меня с собой.
Идти по ней была бы рада,
Но злая спутница-судьба
Болезнь оставила в награду
За труд, за прожиты года.
И только снится мне порою:
Иду дорожкой я лесной.
Как встану утренней зарёю --
Душа наполнится тоской.
Не ценим мы, какое счастье --
Пройти по утренней росе,
Увидеть солнце золотое,
Когда встаёт во всей красе.
Я поздно поняла всё это,
Ничто нельзя мне изменить,
Теперь ничем уже не свяжешь,
Когда разорванная нить.
Цените, люди, счастье жизни,
Оно от Бога нам дано,
Храните милую Отчизну,
Ведь краше ей нет ничего.
(Вот посмотрю: краше ей нет ничего. Надо продолжать, но я что-то не знаю, что не хочет голова работать. Может, я ещё зимой постараюсь, если доживу, а не доживу -- так пусть. Вот так.)
Ты Россия, родная сторонка,
Сколько вынесла горя и бед!
На тебя надевали оковы,
Ты добилась великих побед.
Той весной сорок первого года,
Ранним утром, безоблачным днём,
Накатилася страшная сила,
Ослепила зловещим огнём.
Застонала земля под ногами
Тех жестоких, коварных врагов,
И залилась Россия слезами,
Провожая на битву сынов.
Потянулися долгие годы
Той жестокой, суровой войны,
Погибали безвинно народы,
Даже малые дети страны!
Сколько вынесли люди России,
Помнит тот, кто остался в живых.
Ну а те, кто с войны не вернулся...
Мы уже сложим легенды о них.
Помню я то осеннее утро
Сорок третьим октябрьским днём:
Окружили деревню фашисты,
Ещё спавшую утренним сном.
Завязалася речь чужеземцев,
Выгоняя из дома народ:
Перед ним на знакомой лужайке
Словно призрак, стоял пулемёт.
(Это, это всё я взяла из своей жизни вот.)
Перед этим исчадием ада
Встала горсточка мирных людей,
Не надеясь никто на пощаду,
Ждали участи горькой своей...
(А вот дальше я ещё ничего не придумала.)
(Вот самое последнее то, что:)
Годы бегут, словно вешние воды,
Но надо стараться замедлить их бег,
Набрать больше силы при жизни природы,
Чтоб долго и счастливо жил человек.
Тебе я, родная, всех лет желаю,
Здоровья и радости тихой земной.
Пусть беды, тревоги и горькие вести
Тебя и твой дом обойдут стороной.
Пусть солнце апрельское ярче посветит,
Пусть птицы весенние звонче поют,
Цветы расцветут и порадуют душу,
И в дом твой придёт и покой, и уют.
