Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика

Одна из основных проблем, встающих перед исследователем низовой рукописной традиции (о каких бы текстах ни шла речь - о травниках, лечебниках, сборниках заговоров, песен, бытовых рецептов и т.д.) - это ее взаимоотношение и взаимодействие с устной. Применительно к русским рукописным травникам эта проблема тесно связана с вопросом происхождения самих текстов, ответы на который лежат на сегодняшний день в пределах оппозиций устное/книжное, русское/заимствованное. ¹

Очевидно, что для решения этой проблемы необходим сравнительный анализ содержания рукописных травников с одной стороны, с европейскими рукописными и старопечатными гербариями, с другой - с русскими (и шире, славянскими) поверьями о растениях. Полномасштабный анализ такого рода пока остается делом будущего. Тем не менее, весьма полезным может оказаться и анализ отдельных фрагментов ботанических поверий в русских травниках в их сопоставлении с материалами устной традиции.

С этой целью нами были избраны поверья о так называемых "царских" растениях, т.е. растениях, названия которых образованы от слова "царь", или же которые "величаются" царями трав внутри текста.

Источниками для настоящей работы послужили материалы 5 опубликованных и 20 архивных травников XVIII в. из собраний Библиотеки Российской Академии наук, Древлехранилища Пушкинского Дома, Российской Национальной библиотеки в Петербурге и Российской государственной библиотеки в Москве. Кроме того, использовались отрывки травников XVII-XVIII вв. из работы И.Е. Забелина "История русской жизни с древнейших времен", материалы о растениях из лечебников XVII в., опубликованные М.Ю. Лахтиным, Л.Н. Пушкаревым и А.А. Туриловым, а также из неопубликованного лечебника XVIII в. рукописного собрания РГБ. ²

1. "Царские" фитонимы в травниках и в устной традиции.

1.1 "Царские" фитонимы в травниках

В 25 изученных списках травников, а также в материалах И.Е. Забелина нами выявлено 11 растений³ , названия которых во всех или отдельных вариантах связаны со словом "царь". По своей структуре "царские" фитонимы травников можно разделить на два типа: 1. слово "царь" + имя собственное (вторая часть может отсутствовать); 2. прилагательные "царский", "царев" + существительное.

Приведем их перечень (в скобках приводятся варианты названий "царских" трав в отдельных списках, здесь же помещаются и другие, "нецарские" названия каждого растения, если они имеются):

царь Иван (царь Иван);

царь Мурат (царь Мурат, Мурат царь, царь Мурам, царь Марун (также мордвинъник и татарин), царь Самурам, царь Сумарам);

царь Сим (царь Сим, сим, царь Сим или Сил, царь Сам или Сил, царь Архилин (также халим), намлисей);

царь Симан (иван, кар ивн, царь Симан, царь);

архилин (царь Архангел, аралик, архалим (также хралин), архилин, архилим, архарик, архалин, архитриклин, ахалин (в списке БАН 45.8.175 также арапин), карло, халим);

царем царь (царь или царем царь);

царские очи (очи царския, царевы очи, царские очи, царския очи, царстии очи, царьския очи, царь Аросалим, кудри);

царевы очи (очи царевы, цареви очи, царевы очи);

царския кудри (царския кудри);

царской двор (царской двор);

осот (в единственном списке: царев страх).

1.2 "Величание" растений "царями" в травниках

Высокий статус растения в травниках может быть подчеркнут не только в фитониме (являющемся как бы заголовком статьи о растении), но и внутри самой статьи, в ее "теле". Мы имеем в виду те случаи, когда растение именуется "царем" или "матерью" всем травам, а также "святым". ⁴ Обозначим это явление термином "величание".

"Величание" встречается в травниках значительно реже, нежели "царские" фитонимы. Более того, оно, как правило, спорадично, т.е. известно не во всех вариантах текста о каком-либо растении, но лишь в некоторых из них.

В изученных списках удалось выявить 7 растений, величаемых "царями": адамова глава 1, адамова глава 2, архилин, кликун, осот, семитар, царь Симан. Причем три из них уже встречались нам как растения с "царскими" фитонимами (архилин, осот, царь Симан). Это говорит о том, что между растениями с "царскими" названиями и растениями, величаемыми царями, есть поле пересечения.

Величания в травниках можно разделить на два типа: 1) растение называется просто царь; 2) растение называется царем трав.

К первому типу относятся тексты о траве кликун ("И имянуетца та трава царь" ⁵ ), об адамовой главе 1 ("...сия трава именуется царь..." ⁶ ), об архилине ("Есть трава на земли царь, именем архипин..." ⁷ ).

Ко второму типу относятся семитар ("Сирман царь есть во всех травах..." ⁸ ), осот ("Та во травах царь" ⁹ ), адамова глава 2 ("...та трава есть царь во всех травах..." ¹⁰ ). Растение адамова глава 2 в двух списках¹¹ называется одновременно царем и святым ("Та трава именуетъце святая, всем травам царь" ¹² ). Растение царь Симан в тех случаях, когда слово "царь" в фитониме отсутствует (т.е. когда трава называется иван), также может величаться "царем": "Именуется во всех травах царь". ¹³

Известное только по работе И.Е. Забелина растение царь царем именуется не царем, а главой всех трав и деревьев: "Трава Царь или Царем Царь, всем травам и древам глава, видом ни трава, ни древо". ¹⁴

1.3 "Царские" фитонимы в других "жанрах" рукописной традиции

Подобные фитонимы известны не только по травникам, но и по другим родственным "жанрам" низовой рукописной традиции исследуемого периода: лечебникам и сборникам заговоров.

По лечебникам XVII в. известны тексты о растении семитар, носящем в отдельных списках названия царь-трава, ¹⁵ трава царь, ¹⁶ царь симитарим¹⁷ . В лечебнике конца XVIII в. собрания РГБ имеется описание травы король. ¹⁸

Упоминания о "царских" травах сохранились и в следственных делах. В деле 1708 г. упоминается записка о травах, среди которых значилась трава царевы власы. ¹⁹ В следственном деле 1732 г. сохранился заговор "к суду", где говорится о царе трав, которому кланяются все травы. ²⁰

1.4 "Царские" фитонимы в устной традиции

Этот вид номинации является характерным не только для рукописной традиции. "Царские" фитонимы, равно как и фитонимы, образованные от терминов родства и социальной лексики, хорошо известны в славянском мире. ²¹ По наблюдениям Т.И. Вендиной, в ботанической лексике русского языка в случае, если в фитониме актуализируется признак сходства с человеком, то в качестве мотивирующих используются, как правило, термины родства, социальная, этническая либо антропонимическая лексика. ²² Н.И. Анненков в "Ботаническом словаре" приводит около 15 русских "царских" фитонимов относящихся почти к 30 ботаническим видам. При этом в народной номенклатуре так же, как и в травниках, слово "царь" может быть включено в фитоним целиком и являться начальным элементом двучленного "имени" растения (типа царь-трава, царь-зелье, царь мордвин, царь мурат, царь муром, царь сил), либо фитоним образуется по модели: прилагательные царев или царский + существительное (царев лист, царевы очи, царские очи, царские кудри, царский посох, царский скипетр). ²³

Подобная номинация характерна и для других славянских языков. В "Ботаническом словаре" Д. Симоновича для сербохорватского языка приводится 22 "царских" фитонима, относящихся к 24 видам растений. Приведем лишь некоторые примеры. Так, например, гиацинт сербы называют царев цвит, царевак, царевик, царевић, царевка, царево цвиjеће. Фитоним царево око в сербохорватском языке относится к растениям Coreopsis grandiflora, Coreopsis tinctoria, Geranium pyrenaicum, Viola hortensis, а царско око - к Coreopsis tinctoria и Geranium molle. ²⁴ Кукуруза по-болгарски царка, царевица. ²⁵

Наряду с "царскими" в сербохорватском языке известны и "королевские" фитонимы, т.е. образованные от слова краљ 'король'. Например, фитоним краљевац относится, в частности, к различным видам чертополохов - Carlina, Cnicus benedictus. ²⁶ Один из чертополохов обозначает и чешский фитоним kralovske zeli (род Eryngium). ²⁷

Из приведенных примеров видно, что именование растений "царями" достаточно распространено в русской (и шире - славянской) ботанической лексике как в устной, так и в рукописной традиции. Это позволяет говорить о том, что подобная номинация не является случайной и должна иметь некоторые культурные основания.

2. Поверья о "царях" в устной традиции.

Хорошо известно, что само слово "царь" в Древней Руси выступало как сакральное. ²⁸ По наблюдениям Б.А. Успенского, в XVII в. оно "воспринималось, в сущности, как имя собственное, как одно из божественных имен - наименование человека "царем" в принципе могло приобретать в этих условиях мистический смысл". ²⁹ Добавим, что, очевидно, мистический (или, по крайней мере, магический) смысл это слово могло иметь при наименовании им не только человека, но и других реалий и персонажей. Рассмотрим в этом ракурсе материалы о "царях" в народной ботанике, зоологии и демонологии.

2.1 Народная ботаника.

Как мы уже отмечали выше, "царские" фитонимы хорошо известны и по устной традиции русских. При этом многие из "царских" растений русской народной ботаники имели большое значение в медицинской и магической практике прошлого.

Одно из самых ранних свидетельств о применении царь-травы (в данном случае аконит Aconitum lycoctonum L.) оставил адъюнкт Академии наук И.И. Лепехин в своих "Дневных записках" путешествия по России в 1768-1769 гг. Согласно И.И. Лепехину, царь-трава была хорошо знакома знахарям г. Владимира: "Дворница, старуха пожилая, которая в городе, как мы после спроведали, за сродницу Эскулапову почиталася, увидя копенку трав, спрашивала у нас: на какую потребу мы травы собираем? Но как мы ей ответствовали, что мы никакого другого к тому предмета, кроме любопытства, не имеем, и силы сих трав не разумеем; то она столь была ободрена нашим ответом, что не оставила и похулить нашего предмета, и возгордяся своим знанием сказала: "И золото в руках незнающего грязь". Потом взяла Царь траву, и, называя ее земным сокровищем, отрадою болящих, и проч., вознамерилася быть нашим Иппократом. "Ето Царь трава, - продолжала она, - трава над травами, угодная во многих болезнях, от утробы, водяной болезни, от матки, когда она засядет в горле; от паралича, от всякой нечисти". Я бы без сумнения навел страх читателю, естьли бы привел здесь толкования почтенной нашей бабушки на помянутые болезни". ³⁰ Приблизительно так же хвалил И.И. Лепехину царь-траву один отставной офицер в г. Арзамасе (к сожалению, И.И. Лепехин не привел описания своего разговора с офицером об этом растении). ³¹

Из слов знахарки ясно, что царь-трава считалась своего рода панацеей. Лечебная сила растения подчеркнута тем, что о нем сразу говорится: "угодная во многих болезнях"; а далее следует перечень разнообразных и тяжелых заболеваний, который, вероятно, приведен И.И. Лепехиным не полностью (Лепехин поссорился со знахаркой и та перестала рассказывать). Кроме того, Лепехин вероятно опустил и другие, нелечебные функции, из которых упомянуто только одно апотропейное свойство: "от всякой нечисти".

Безусловный интерес представляют и выражения, которыми пользовалась владимирская знахарка в своем рассказе о царь-траве. Первая фраза, с которой старуха начинает разговор ("И золото в руках незнающего грязь!") относится еще ко всей копенке трав, собранной Лепехиным. Но тот факт, что сразу после этого знахарка вынимает из копенки царь-траву, позволяет предположить, что старуха имела в виду именно это растение.

Таким образом, особый статус царь-травы подчеркнут не только функционально (в наделении растения лечебными свойствами), но и вербально: в сравнении с золотом, а также в именовании растения "травой над травами", "земным сокровищем", "отрадою болящих". При этом важно, что оценить силу царь-травы, по мнению знахарки, мог не каждый - в руках незнающего (это слово здесь терминологично: имеется в виду человек, не обладающий эзотерическим знахарским знанием, о чем, по всей видимости, не подозревал Лепехин), каковым в глазах знахарки являлся Лепехин, золото превращается в грязь - то есть царь-трава теряет свои чудесные свойства.

О том, что "царские" травы пользовались значительной популярностью в народной медицине, свидетельствуют и более поздние русские материалы. Приведем лишь некоторые примеры. Одна из "царских" трав - живокость высокая Delphinium elatum L. - применялась при ожогах, для излечения эпилепсии, водяной болезни, сифилиса; этой травой, смешанной с солью, кормили овец от глистов, детям давали пить корень в молоке. ³² Другая "царская" трава - ясенец белый Dictamnus albus L. - считалась хорошим средством для провоцирования месячных, против слабости желудка, глистов, лихорадки, эпилепсии, меланхолии. ³³ Разные травы, носившие название царевы очи, как полагали, лечили глазные болезни. ³⁴

Приписывались "царским" травам в устной традиции и магические свойства. Так, считалось, что царь-трава (аконит Aconitum либо лютик Ranunculus) прогоняет нечистую силу. ³⁵ На Дону полагали, что некое растение, именовавшееся царь-зелье, способствовало быстрому обогащению. ³⁶

Поверья о необычайной силе "царских" трав дожили и до наших дней. В "Словаре народных названий растений Урала", составленном екатеринбургским лингвистом Н.И. Коноваловой, зафиксировано 7 "царских" фитонимов: царь-зелье, царь трава, царица лугов, царёвы очи, царская свеча, царские кудри, царский корень. ³⁷ Согласно наблюдениям исследовательницы, в фитонимах, происходящих от слов царь, князь, боярин актуализируются значения 'красивый', 'лучший среди остальных', 'сильнодействующий'. ³⁸ Приведем несколько примеров в доказательство этого тезиса (разрядка в цитатах моя. - А.И.).

"Даром што ли царевы очи зовут, виш, красиво как" (камнеломка болотная Saxifraga hirculus; Серовский р-н Свердловской обл.). ³⁹

"В лесу щас иногда встречатца, редко; царски кудри, потому што завитушкам таким красивым цветки, как бы так срыжа и маленько в крапушки" (лилия кудреватая Lilium martagon; Шалинский р-н Свердловской обл.). ⁴⁰

"Царь-зелье - така мучительна трава, говорят, што от её паметь потерять можно, себя не спомнишь" (живокость высокая Delphinium elatum; Полевской р-н Свердловской обл.). ⁴¹

"Царска свеча - тайна трава, большу силу имеет" (плаун Lycopodium; Тугулымский р-н Свердловской обл.). ⁴²

"Всех полезней царь-трава, от ее хоть кака боль утихнет" (аконит джунгарский Aconitum soongoricum; Березовский р-н Пермской обл.). ⁴³

В Картотеке СРНГ хранится еще один текст о царь-траве (без ботанической идентификации), записанный на Среднем Урале в 1998 г.: "Сарь-трава находит на щеремику, но растет на покосах, как дудощка, светки розовы, запашисты. Она пересекает шибко много болезней". ⁴⁴

На наш взгляд, тезис Н.И. Коноваловой можно дополнить следующими определениями: 'редко встречающийся, труднодоступный', 'имеющий лечебную силу против разных болезней (панацея)'.

Представления о магических свойствах "царских" растений сохранились и на Русском Севере. Согласно материалам Каргопольской экспедиции РГГУ 1994-2002 гг., в Каргополье в обрядовых целях использовали растение трясунку среднюю Briza media L., которое в некоторых селениях района носит название царски кудри. Им вместе с можжевельником парили подойники, чтобы были хорошее молоко и сметана, кропили с его помощью святой водой в доме, хлевах, на иконы и в колодцы, а также на умерших, ставили к иконам и т.п. ⁴⁵

В устной традиции существуют параллели и для величания. У разных народов Восточной Европы известны формулы-обращения к дикорастущим растениям, в которых использовалась социальная лексика. ⁴⁶ Так, в Юрьевском уезде Владимирской губернии, чтобы вывести у скотины червей, нужно было три вечерних и три утренних зари приходить к чертополоху, и, став лицом на восток, произносить следующий заговор: "Мордвин, мордвин, ты царь трава чертополох, выведи червей (у такой-то шерсти скотины и там-то). Если ты не выведешь, я твой корень выведу". Проговорив трижды эти слова, следовало заломить стебель растения. ⁴⁷

Галицкие украинцы, копая растение красавка Atropa beladonna L. с добрым намерением, называли его царичка, обнимая и целуя, а с дурным - матригуна (т.е. мандрагора) или нiмиця (т.е. белена черная Hyoscyamus niger L.), при этом растение проклинали. ⁴⁸

Равным образом эстонцы, собирая розмарин в качестве заменителя хмеля, говорили: "Terre Metzkunningas, se Mahkunningas pallub sunnult abbi!" ["Здравствуй, лесной царь! Царь этой земли просит у тебя помощи!"]. Если собирать розмарин с этим приговором, то, считалось, он будет так же хорош в пиве, как и настоящий хмель. ⁴⁹

Поляки для лечения коня использовали осот (Carduus). Для этого следовало сорвать растение, перевернуть его корнями вверх и сказать три раза приговор, начинающийся с обращения "Мой пан осот…".⁵⁰

Социальная терминология могла употребляться и по отношению к культурным растениям, особенно к злакам. К термину "царь" в русских говорах оказывается близким другой термин социальной лексики - "князь". Г.Н. Потанин отмечал, что сибиряки Томской губ. называли "князьками" высокие колосья: "Нива концами колосьев образует горизонтальную плоскость; колосья, составляющие эту плоскость, называются погонкой, погоном. Те недоростки, которые ниже погонки, называются подсадой. Напротив, над горизонтальной поверхностью возвышаются "князьки" и "караульщики". Князьками называют тех, которые прежде вызревают, чем "погонка", караульщиками - которые стоят с пустыми колосьями". ⁵¹

Сходные представления о колосьях на ниве существуют у южных славян. В разных местах Болгарии главные и самые сильные колосья назывались царове (т.е. 'царские') или "мать нивы". За такими колосьями с чужих полей охотились ведьмы, чтобы перевести с них урожай на свое поле. ⁵²

Связь плодородия злака с его именованием социальным термином подтверждает и русская поговорка о гречихе, которую нужно убрать до морозов, иначе все зерно осыплется на землю: "Государыня гречиха стоит боярыней, а хватит морозом - веди на калечий двор". ⁵³

Согласно исследованиям екатеринбургского лингвиста Е.Л. Березович, в русской топонимии "царские" и "княжьи" названия реализуют признак 'выделяющийся по каким-либо качествам'. При этом интересно, что Е.Л. Березович приводит среди прочих примеры, связанные с плодородием земли, угодья: покос Царская "хороший покос", покос Царёво "земля там хорошая", в другом случае - с изобилием (например, воды: река Княжая "река большая, хорошая, больше других ручьев. Как бы княжеская - оттого, что большая"). ⁵⁴ Симптоматичны и примеры, приводимые Е.Л. Березович из апеллятивной лексики: княжно 'об изобилии всего где-либо' (Карелия), князь (сам-князь) 'высокий урожай зерновых' (новгор.). ⁵⁵

2.2 Народная зоология.

По наблюдениям А.В. Гуры, некоторые классы животных, согласно традиционным представлениям славян, могут иметь своего главу - царя или короля (звери, птицы, рыбы, волки, змеи) или иметь патрона, покровителя, "хозяина" (волки, пчелы, воробьи, рыбы и др.). ⁵⁶ При этом такой "царь", как правило, отличается каким-либо признаком от остальных животных своего вида: царь волков - это белый волк, царь и царица змей могут быть белого цвета или иметь особый знак или атрибут на голове (драгоценный камень, золотая корона, звезда, золотые рожки и т.п.). ⁵⁷ По славянским поверьям, обладание этими чудесными змеиными атрибутами приносит их владельцу счастье, богатство, необыкновенные способности. ⁵⁸

Русские Сибири называли "князьками" животных необычной масти, причем считалось, что они приносят счастье. В.А. Меркулова пишет: "Известно, что князьком принято называть животное необычной для данного вида масти: белую куницу, белого соболя, мышь и т.д.; а также колос необычных размеров". ⁵⁹ Далее В.А. Меркулова цитирует записки сибирского охотника А.А. Черкасова (1867): "Промышленники утверждают, что бывают соболи, хотя и чрезвычайно редко, совершенно белые; их, как вообще выродков, здесь промышленники называют соболиными князьками; они ими очень дорожат и, по суеверному обычаю, держат их в домах". ⁶⁰ Согласно словарю В.И. Даля, в русских говорах слово царек может обозначать мышь, ласточку или воробья белого цвета (без указания места). ⁶¹

На феномен "князьков" обращал внимание и Д.К. Зеленин в своей работе "Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии", но он не указывает, является ли этот феномен характерным только для сибирской традиции или же для русских в целом: "...прямым наследником такого "звериного хозяина" является в народных представлениях так называемый "князек" - русское название для выродков разных животных - зверей, рыб и пчел, необычного цвета, выдающейся величины, или имеющих какой-либо иной необычный признак. Такие "князьки" считаются у русских сибиряков талисманами счастья, как охотничьего, так и иного". ⁶²

Таким образом, в народной биологии некоторые растения и животные могли обозначаться при помощи терминов социальной лексики: царь, князь, король, боярин и производных от них. Основаниями для этого служили внешние признаки: необычная расцветка, размер (высокий, большой), чудесный атрибут, красота, редкость. Такие представители мира природы, как правило, наделялись и особыми, полезными для человека функциями. Дикорастущим растениям приписывалась выдающаяся лечебная сила, апотропейные (оберег от нечистой силы) и продуцирующие (богатство, хорошее молоко и сметана, лечение скота, варение пива) свойства. Культурные злаки ассоциировались с понятиями множества, плодородия, изобилия. Звери могли предвещать счастье на охоте, змеи - богатство, счастье, необыкновенные способности.

Эти наблюдения вполне согласуется с выводами А.К. Байбурина и Г.А. Левинтона, которые, анализируя на широком сравнительном материале термины "князь" и "княгиня", относящиеся в русском свадебном величании к жениху и невесте, пришли ко мнению, что эти понятия связаны, в частности: 1) с символикой роста, возрастания, 2) с уникальностью, сакральностью, 3) с оппозицией старший / младший (как в возрастном, так и в социальном плане). ⁶³

2.3 Демонология.

Круг ассоциативных связей слова "царь" не ограничивается сферой народной биологии. "Царями" и "князьями" могли именоваться не только растения, животные или реальные люди.

Интересная параллель этому способу номинации обнаруживается в русской мифологической лексике, где также известны персонажи, именуемые "царями", например, царь лесной, царь водяной, царь Муравей, царь Белый Волк, царь Мануил, царь Шустия. Как правило, такие персонажи появляются либо в заговорах, либо в быличках или обращениях к домовым, дворовым, водяным, лешим и другим демонологическим персонажам (типа: "Царь хозяюшка дворовой! Царица хозяюшка дворовица!").

Согласно типологии О.В. Черепановой, такие персонажи, как правило, соотносились с какой-либо пространственной сферой (царь небесный, царь болотный, полевой царь, царь морской и т.п.), стихией или веществом (ледяной царь, хрустальный царь, царь Огонь и др.), животными (змеиный царь, царь Воробей, Кит Морской-царь водяной), что подчеркивалось в их именах. ⁶⁴ Следует добавить, что в заговорной традиции характерно упоминание царей, наделяемых именами собственными: царь Аддей, царь Вавилон и др. (что очень напоминает названия "царских" трав в травниках). ⁶⁵

В отличие от животных и растений, "цари" мифологической лексики редко наделяются какими-либо уникальными признаками, оставаясь персонажами чисто номинативными. Исключением являются более или менее подробные описания облика царей водяных и леших в быличках. Так, например, по поверьям Олонецкой губернии, леших в лесу может быть множество, но над ними есть старший леший - лесной царь. Он выглядит как величественный старик или высокий человек в белых одеждах. ⁶⁶

По отношению к человеку такие цари, как правило, выступали в положительной роли. Люди могли обращаться к царям с просьбами о прощении ("Царь лесовый и царица лесовая и лесовыя малые детушки, простите меня, в чем я согрешила" (олон.) ⁶⁷ ), благословлении ("Царь земной и царица земная, и царь водяной, и царь лесной, благословите водушки взять" (пудож. карел.) ⁶⁸ ), помощи ("Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Царь земной, царь морской, царь небесный, спаси и помилуй раба Божьего [имя] от дурного глаза и от лихого человека" (новг.) ⁶⁹ ). В рукописных заговорах XVII в. от оружия встречается персонаж царь железный, который объявляется отцом и матерью всему железу и защищающий субъекта заговора от железного оружия. ⁷⁰ В некоторых местностях России так называемый "живой" огонь, добывавшийся при помощи трения и использовавшийся для прекращения эпизоотий и эпидемий, называли царь-огонь (волховск., полоцк., смол., новг., северск. и др.). ⁷¹ Согласно материалам, собранным А.В. Юдиным для "Ономастикона русских заговоров", цари, упоминаемые в заговорах, выполняют, как правило, функции помощников (т.е. продуцирующая функция) и защитников (целителей) (т.е. апотропей и лечение). ⁷² Так, например, в Олонецком сборнике заговоров упоминаются царь Гонгой и царица Гогея (заговор № 58), царь Парфей (№ 77), царь Шустия (№ 124). Царь Гонгой, царица Гогея и царь Парфей связываются с лесным пространством, а царь Шустия - с морским. К царю Гонгою и царице Гогее обращались с просьбой об убережении скота от диких зверей. Царь Парфей и царь Шустия должны были уберечь человека от падающих в лесу деревьев. ⁷³

Тем не менее, как отмечает О.В. Черепанова, в отдельных случаях цари выступают как сила, от которой необходима защита: например, от царя полевого, царя водяного, царя лесового и его деток царенят просят в заговоре защитить скотину. Подобные примеры подчеркивают двойственность функции царей по отношению к человеку, сближая их с персонажами демонологии, духами-хозяевами лесов, вод и проч. ⁷⁴

Таким образом, величание мифологических персонажей царями может иметь несколько причин. Они могут называться царями как хозяева определенного локуса, стихии; как главный персонаж среди прочих (царь лесной - главный над лешими). Величание царями в формулах-обращениях производилось, очевидно, с целью задобрить, умилостивить, заручиться поддержкой соответствующего персонажа. Очевидно, что сходные цели преследовали и собиратели растений, используя в обращениях к последним социальную терминологию.

3. Поверья о "царских" растениях в травниках.

Материалы травников выгодно отличаются от материалов устной традиции тем, что каждое растение здесь, как правило, описывается достаточно подробно. При этом используются следующие параметры: название растения, локусы произрастания, высота, особенности строения и цвет венчиков, листьев, стебля, корня, способ сбора, функции и способы применения. ⁷⁵ Какие-то из перечисленных элементов, естественно, могут опускаться, но в любом случае такое описание имеет, на наш взгляд, значительное преимущество перед зафиксированными текстами устной традиции. Дело в том, что собиратели устных поверий о растениях акцентировали внимание прежде всего на функциях последних. Представления же о внешних особенностях растения, как их "проговаривает" сама традиция часто подменялись привязкой к конкретному ботаническому виду. В результате мы имеем не так много прямых (а не косвенных) данных об образе того или иного растения в сознании носителя традиции (исключением будут, как правило, описания мифологических растений, таких, как цветущий папоротник, разрыв-трава и т.п.). ⁷⁶

В этой связи материалы о "царских" растениях (и не только о них) в травниках представляют значительный интерес. Невзирая на то, что ботанический вид здесь подчас неопределим, мы располагаем сведениями об "образе" растения, существовавшем в традиции.

3.1. Внешние особенности "царских" растений в травниках.

Образы "царских" растений в травниках (напомним, что в наших материалах насчитывается до полутора десятков таких трав) практически несводимы к какой-то одной схеме. Единственный внешний признак, достаточно четко вычленяемый и объединяющий почти все "царские" травы - это цвет. Только два "царских" растения лишены цветового признака вовсе: кликун и царской двор; для царя Мурата указание на цвет присутствует только в одном варианте из шести.

Как правило, "царские" растения имеют венчики ярких расцветок (красный, багровый, рудожелтый, желтый цвета), или даже несколько разноцветных венчиков (2, 4, 12, 21 венчик разных цветов, в которые также обязательно входят оттенки красного - красный, червленый, багровый). ⁷⁷ При этом существенно, что цветообозначения багровый, рудожелтый и червленый достаточно редки в травниках и за немногими исключениями встречаются только в описаниях "царских" растений.

Багровый цвет встречается в описаниях растений адамова глава 2, царские очи, а также в единичных вариантах о царевых очах и царе Мурате. "Трава называема Адамова Глава (…) ростет кустиками по 10, по 15, и по 16 листков вместе, вышиною в пядь, а цвет багров, а иной рудожелт, а как розцвет, ино велми хороша кукшинцами и всяким видом". (адамова глава 2). ⁷⁸

Рудожелтый (т.е. желто-красный, приблизительно соответствующий современному оранжевому) цвет характерен для описаний растений адамова глава 1 и 2. "Есть трава Адамова Глава, ростет собою в локоть, кустиками, при болотех раменских, цвет на ней рудожелт, кувшинцами, а листов на ней по 9 и по 12" (адамова глава 1). ⁷⁹

Весьма значительна группа полихромных трав. Царь Симан обладает двумя цветками: "Есть трава царь Симан (…) на неи два цвета: один синь, другой красен (…)" (царь Симан). ⁸⁰ Архилин, семитар, царь Сим имеют по четыре цветка. "Трава царь архангел, собою мала, а ростом в стрелу, а видом синя, по сторонам по девяти листов, а на верху четыре цветы: червлен, зелен, багрен, синь" (архилин). ⁸¹ "Есть трава Парамон, та трава всем Царь, той парамон, а ростет она на нарочитом месте о шти листах, а цветов на ней 4: 1 синей, 2 червленной, 3 зеленой, 4 багровой" (семитар). ⁸² "Есть трава сим… Цветов на ней четыре: багров, червлен, синь, зелен" (царь Сим). ⁸³

В некоторых списках наделяется многоцветием и адамова глава 2: "Трава адамова глава (…) цвет на ней бел или рудожелт, багров или рудожелт, багров или синь, а как отцветет, ку[в]шинцы всяким видом, цветом" (адамова глава 2). ⁸⁴

Полихромия характерна и для известной по лечебнику травы король. "Первая трава король, на ней 12 цветов разных …а цвет, что колокольцы, а в середке кувшинцов нет, а на всякой отрасли разные цветы и до самаго верха, а отрасли и цветы часты, и всех разных цветов будет 12. А цветы красной, зеленой, черной, белой, лазоревой, желтой, осиновой цвет, мясной цвет, кирпичной, красновишневой, темновишневой, что павинаго хвоста конец…" (король). ⁸⁵

Наконец, для двух растений цвет венчиков не называется, но говорится об их множественности и разнообразии (из текстов неясно, идет ли речь о форме или цвете) - это царь Иван и осот. "Есть трава Царь Иван, ростет при морях и при больших реках, собою в локоть, от одного корени три отрасля, а цветов на ней дватцеть один разных". (царь Иван). ⁸⁶ "Царев страх ростет <…> собою светла, листочьки круглинькия, что денешки, цвет разновидной, и кажутся по ней разныя узоры, корень бел, чист, как ярой воск" (осот). ⁸⁷ Отметим также, что мотив множественности - цветов, стеблей и листьев достаточно характерен для ряда "царских" растений (адамова глава 1, адамова глава 2, архилин, семитар, царь Иван, царь Сим, царь Симан).

Предельная яркость цвета достигается в уподоблении венчика или другой части растения золоту (ср. выше сравнение владимирской знахаркой царь-травы с золотом) или огню. С золотом связаны три "царских" травы: царевы очи, царские очи, царские кудри. "Около цвету увилось кудрями, видом власно, что позолота" (царские кудри). ⁸⁸ "Трава царьские очи, и та трава собою велми мала, ростом в ыглу, тонка, что игла же, а желта, яко злато, цвет багрен, а в ней кажетца всякие цветы и узоры, как зайдешь против солнца и посмотришь" (царские очи). ⁸⁹

Логическим завершением идеи яркости и блеска становится свечение цветка. "Трава Царь или Царем Царь, всем травам и древам глава, видом ни трава, ни древо; постасием много походит на древо березу; цветет около Петрова дня, а издали кажет, будто огонь горит" (царем царь). ⁹⁰

Итак, для "царских" растений цвет является основным общим признаком, формирующим их визуальный образ. Благодаря своей яркой и подчас необычной окраске, эти растения зрительно выделяются на фоне других. Однако это не все. Необходимо сказать несколько слов и о символической нагрузке, которую несут присущие "царским" растениям цвета.

Различные оттенки красного цвета и золото считались в Древней Руси атрибутами царя и высокопоставленных особ. ⁹¹ Это означает, что употребление соответсвующих цветообозначений в описаниях "царских" растений не случайно, цвет здесь является своеобразным атрибутом "царского" достоинства этих трав.

Кроме того, на материале травников видно, что понятия цвета и света тесно связаны с понятием красоты, что проявляется на уровне языка. Так, например, из описания травы царевы очи не совсем ясно, идет ли речь о цвете, о красоте или о том и другом одновременно: "…красна собою, листочки красны, цвет красен". ⁹² В описаниях осота сближаются понятия красоты и света: "Царев страх ростет по сильным раменьям, ростом в четверть, кустиками, собою светла, листочьки круглинькия, что денешки, цвет разновидной, и кажутся по ней разныя узоры, корень бел, чист, как ярой воск" (осот). ⁹³ включает их в разряд чудесных растений. Об адамовой главе 2 говорится: "…а расцветает вельми хорошо - кувшинцы всяким видом". ⁹⁴ О связи с красотой говорит и совпадение цветов четырехцветных растений с древнерусскими описаниями радуги и атмосферных явлений типа гало. ⁹⁵

Наконец, подчеркнутая полихромия ряда "царских" трав, а также золотой блеск и свечение указывают на то, что это растения не обычные, а чудесные (ср. популярный в славянском мире мотив свечения папоротника в Иванову ночь⁹⁶ ).

Некоторым "царским" растениям приписываются и другие чудесные особенности. Кратко укажем на основные: антропоморфный корень (адамова глава 1, кликун, семитар, царской двор), способность издавать звуки (кликун), растению кланяются другие травы (кликун), растение предсталяет собой нечто среднее между травой и деревом (царем царь).

Все эти мотивы могут встречаться и за пределами группы "царских" растений, поэтому характеризуют не только ее.

О необычности "царских" растений свидетельствуют и встречающиеся в некоторых текстах указания на способы поиска растения или ритуал сбора. Так, например, царем царь и осот сложно отыскать, потому что они не всякому показываются на глаза. "Не всякому ищущему кажется, а кто ее нечаянно найдет, хотя и заметит, но в другой раз уже найти не может, скроется" (царем царь). ⁹⁷ "И та трава иному покажетца, иному и нет" (осот). ⁹⁸ В варианте И.Е. Забелина о кликуне говорится: "Близ себя человека не допускает и семя с себя долой скидает, не дает человеку взять...". ⁹⁹

Особый статус "царских" растений подчеркивает и то обстоятельство, что некоторые из них рекомендовалось собирать в Иванов день (адамова глава 1, архилин, семитар, царь Сим). Причем все эти растения, кроме царя Сима, следовало при сборе пронимать сквозь золотую или серебряную гривну или цепочку. С крестом и с молитвами нужно было рвать адамову главу 2.

3.2. Функции "царских" растений в травниках.

Также как и внешние признаки, функции "царских" растений достаточно разнообразны и подчас с трудом поддаются попытке выстроить их в какую-либо схему. Тем не менее, вероятно, здесь можно выделить четыре функциональных сферы: 1) универсальные функции; 2) лечебные функции; 3) социальная магия; 4) разнородные функции продуцирующей семантики. Для всех этих функций достаточно четко вычленяется общее начало - это лежащий в их основе принцип магического воздействия.

а) Универсальные функции.

Под универсальной функцией мы понимаем возможность использования растения в любых целях его владельца. При этом растение может наделяться только одной этой функцией (кликун), или же эта функция открывает или замыкает ряд прочих (царь Сим, царь Симан). "А силу она в себе имеет такову: к чему хошь, к тому и годна" (кликун). ¹⁰⁰ "И та трава велми силна ко всему" (царь Сим). ¹⁰¹ "Та трава угодна ко всяким вещам и ко всяким болезням" (царь Симан). ¹⁰² Следует отметить, что за пределами группы "царских" растений имеются лишь единичные примеры наделения универсальной функцией.

Примечательно, что в двух приведенных цитатах речь идет о силе растения. Несколько перефразируя указанные тексты, можно сказать, что эти растения являются самыми сильными, именно поэтому они и могут быть использованы в любых целях.

2. Лечебные функции.

Как мы отмечали выше, преимущественно лечебными функциями наделяются "царские" травы в позднейшей устной традиции; в рукописной же они не являются ведущими. Ни одно из "царских" растений в травниках не наделяется только лечебными свойствами. Более того, "царским" растениям не приписывается лечебных свойств утилитарного характера: лечебные функции, как и остальные, основываются здесь на магическом воздействии.

Существенен сам характер болезней, на которые направлены лечебные свойства "царских" трав. Это заболевания, воспринимаемые традицией как особо тяжелые, неизлечимые, в некоторых случаях демонологической природы, требующие магического вмешательства.

Действие значительной группы растений связывалось с лечением психических заболеваний. Так, царь Симан должен был помочь тем, у кого "ум рушится", царь Сим, царь Мурат, архилин - вылечить черную болезнь (т.е. эпилепсию). Женскую истерию, известную в народе как кликушество, согласно травникам, должно было вылечить растение царь Иван.

Другую болезнь, связанную с негативным воздействием извне - застарелую порчу - исцелял архилин. Давнюю глухоту рекомендовалось лечить травой царь Симан. Магическая особенность заживить любую рану за три дня приписывалась адамовой главе 2.

Воздействие трав царские очи и царские кудри строилось на основе этимологической магии. Царские очи рекомендовалось использовать для лечения глаз: "И та трава велми добра, аще у кого очи болят, и ты держи при себе, отнюдь болеть не станут". ¹⁰³ Царские кудри - для того, чтобы хорошо росли волосы и не болела голова: "Пригодна, у кого на голове нету волосов, парить травою, то волосы будут тонки и гладки. А естьли у кого болит голова, то корень облепить воском и зашить в шапку. А есть ли бабе - то в коко[шник] ¹⁰⁴ - голова болеть не станет". ¹⁰⁵

3. Функции социальной направленности.

Примечательно, что в тех немногих случаях, когда в травнике дается мотивировка величания царем, она связывается именно с социальными функциями: "А цвет ея угоден носить на главе - и тот человек достоин будет всякой чести и почтен будет везде, по том трава именуется царь" (адамова глава 1). ¹⁰⁶

Эта же связь прослеживается и в других "жанрах" низовой рукописной традиции этого времени. Так, например, в заговоре на власть из следственного дела 1732 г. имяреку должны кланяться все власти, как кланяются травы царю трав: "И как царю травы все травы покланяются, и повиноваютца, и постилаютца, и також бы мне, рабу Божию имрак, покланялися, и повиновалися, и постилалися всякия власти и государевы началныя люди имроку на дороги и пути, и на всяком месте, и седя в государевой судебны палаты, по вся дни, по вся нощы и по вся часы и по всю дватцать четыре часа. Аминь". ¹⁰⁷

В следственном деле 1708 г. упоминается записка о травах, среди которых значилась трава царевы власы. По утверждению одного из донесших, спутавших растение с реальными волосами царя, в записке было написано: "Буде кто похочет достать царских волосов, и как станет бить челом Г<осударю>, и он Г<осударь> милостив будет" (отметим, что именно это название послужило поводом к доносу, на основании которого было заведено дело). ¹⁰⁸

В одном из лечебников первой трети XVIII в. царем рыб назван осетр, а его глаз рекомендовалось использовать, "чтобы все любили": "Осетр в рыбах царь, око его десное носить на себе, аще пойдешь к великим людем, и ты любим будешь и честен велми". ¹⁰⁹

В текстах о "царских" растениях встречаются разнообразные случаи реализации социальной функции.

Например, растение могло использоваться в качестве средства, помогающего расположить окружающих людей и власть предержащих. "Есть трава царскои двор, корень - человек на коне, у него на правои руке копье. Та трава добра к людем" (царской двор). ¹¹⁰ "Есть трава асотр <…> ту траву носить при себе, где поидешь, много добра приобрящещь, от людеи честь будет и во всяких ремеслах поидешь, Бог, с великою честию взнесется тот человек на земли" (осот). ¹¹¹

Но чаще предполагаемый обладатель чудесного растения имел более конкретные цели, например, получить повышение по службе. "Царския кудри <…> А кто ее носит, то всеми любим бывает и чин пожелаешь, то по прозбе все получить может" (царские кудри). ¹¹²

Зачастую одно и то же растение помогает достичь социального успеха сразу в нескольких областях; функции в таких случаях будто нанизываются друг на друга, как это видно в следующих ниже примерах.

"Есть трава на земли царь, именем ахалин (…) и тот человек не боится дьявола ни в день ни в нощь, ни злого человека, ни еретика; а на суд пойдет, одолеет супротивника своего, а князи его любят и всяких чинов люди" (архилин). ¹¹³

"Есть трава царевы очи <…> и на суд возми с собою - не осужден будешь, или в путь идучи на который помысл, возми с собою, вельми добра. Аще который человек хощет в пир идти, не боится еретика; а кто хощет жениться, держи при себе, ласковое житие будет" (царевы очи). ¹¹⁴

"Трава царския очи, <…> на бои поидешь, Бог хранит от напрасныя смерти; на суд поидешь, супостата одолеешь. <…> И в путь добро с нею итти или в пир, честен будешь" (царские очи). ¹¹⁵

"Есть трава Царь Сим <…> Та же трава угодна - корень ея, ходить с нею в воду и мелницы ставить, плотником - церкви сооружать, и кто ходит высоко, а кажетса на земли, и страху нет. Та же трава добра, хто хочет на бой ехать, возьми с собою корень тое травы и потри саблю свою, и пищаль, и стрелы - и ты сам будешь полковник, и всех обладаешь. Добро ея держать царю, и князю, и купчине - его же учнут боятися вси орды и земли" (царь Сим). ¹¹⁶

Как можно было заметить, в перечисленных примерах мотив социального успеха (расположение окружающих, начальства, судей и проч., а также обереги от злых людей, колдунов, еретиков и нечистой силы) тесно переплетается, с одной стороны, с любовной магией (например, удачная женитьба), а с другой - с воинскими оберегами и мотивом бесстрашия. Как отмечает А.Л. Топорков, подобная близость функций характерна и для рукописной заговорной традиции XVII-XVIII вв.: "Тексты, которые использовали в социальной магии, весьма разнообразны по характеру бытования, жанрово-стилистической природе, объему, содержанию, подбору мотивов и типовых формул. Можно представить совокупность этих текстов как некий континуум, который сохранял определенную функционально-жанровую "чистоту" в центральной части, а на периферии плавно перетекал в другие виды заговоров: во-первых, в заговоры на любовь и красоту, во-вторых, в заговоры-обереги от врагов и различных вредителей, и, в-третьих, в заговоры на зло и порчу". ¹¹⁷

4. Разнородные функции продуцирующей семантики.

Прочие функции "царских" растений можно объединить в связи с их продуцирующей семантикой. Напомним, что эта функция релевантна и для устной традиции.

В травниках подобные функции могут быть направлены на вод скота, пчел, оберег их от болезней и нечистой силы. "Трава Мурат-царь <…> Угодна держать в домах и хоромы на ней ставить; понеже тоя хоромины нечистый дух отнюдь не коснется человеком и скоту. От черной болезни добра" (царь Мурат). ¹¹⁸ "Есть трава царевы очи <…> И та трава добра держать в дому к животу и скотом и человеком велми ползует <…> Она ж добра пчелы окуривать" (царевы очи). ¹¹⁹

Продуцирующая сила "царских" трав могла быть использована для лечения женщин от бесплодия. "Есть трава на земли именем архилим <…> А корень ея добр: у которыя жены детей нет, и ты истопи того коренья в каком ни есть молоке и дай пить, то будут дети" (архилин). ¹²⁰ "Трава адамлева глава <…> А корень ее давать женам, кои детей не родят - будут дети: прежде дочь, потом и сын" (адамова глава 1). ¹²¹ "Есть трава именем на земли глава адамова <…> А кому женъкы дитя не родитця, даи пить, родит" (адамова глава 2). ¹²² "Есть трава Парамон, та трава всем Царь, той парамон, <…> а корень тое травы - человек, <…> и то печень сварить того человека, варить в молоке и пить по 3 дни и утра той жене на тоще сердце - и родитса дитя: девица, потом и отрок" (семитар). ¹²³

Некоторые из "царских" растений использовались в целях достижения достатка и изобилия в различных хозяйственных делах, например, на охоте, в торговле. "Есть трава царь Аросалим <…> Или похощешь птиц ловить или зверей, носи при себе траву и уловишь много" (царские очи). ¹²⁴ "Царев страх <…> Пригодна естьли станешь что торговать, то держи ея при себе, то щастие великое иметь будешь в торгу, где бы ты ни был, то въ[сюду] ¹²⁵ добро будет" (осот). ¹²⁶

Завершая обзор функций, попытаемся объяснить причины наделения растений соответствующими свойствами. Достаточно легко объяснимы универсальные и лечебные функции. Напомним, что согласно материалам диалектной лексики слово "царь" может иметь значения "выделяющийся по каким-либо качествам", "самый лучший" и под. Ясно, что самое лучшее растение в идеале должно быть годным к любому делу, или, по крайней мере, вылечить самую тяжелую болезнь (т.к. основная, сохранившаяся до сих пор роль дикорастущих травянистых растений в человеческой культуре - именно лечебная).

Продуцирующая функция, связь с плодородием, по всей вероятности обусловлена способностью растений к росту, возрастанию; напомним характерный для "царских" растений мотив множественности цветов, листьев, побегов. В то же время, здесь может играть роль и связь слова "царь" с понятиями богатства, изобилия. Ср. в современной лексике говоров Русского Севера: царёк 'зажиточный человек'; царство 'счастье', 'хорошая жизнь'. ¹²⁷

Значение "царских" растений в социальной магии обусловлено, на наш взгляд, несколькими причинами. Во-первых, здесь играет свою роль этимологическая магия. Владелец "царского" растения и сам как бы становится царем, и его все начинают любить (или бояться). Во-вторых, магия может быть основана не на соотношении слов, но на соотношении образов - растения и человека. Красота растения символически переносится на его владельца, и все окружающие начинают его любить. Интересно, что оба указанных приема характерны для рукописных заговоров XVII-XVIII вв. ¹²⁸ , но в устной традиции, как мы видели, нет данных об использовании "царских" растений и животных в социальной магии.

* * *

Проанализированный материал позволяет сделать следующие выводы.

И в устной, и в рукописной традиции известны "царские" фитонимы и величание растений "царями". При этом материалы о "царских" растениях в устной и рукописной традиции при почти полном отсутствии буквальных совпадений обнаруживают значительное сходство на уровне: 1) структуры фитонимов и величаний (а в некоторых случаях наблюдается и буквальное совпадение фитонимов: царь Мурат, царь Муром, царские очи, царевы очи, царские кудри); 2) внешних образов (красота, маркированность цветом, рост и множественность побегов); 3) функций (наделение магическими свойствами, универсальные, лечебные, продуцирующие функции).

Особенностью "царских" растений в травниках является их наделение социальными функциями, чему имеются параллели в рукописной традиции XVII-XVIII вв., но нет подтверждения в устных текстах.

Указанные схождения позволяют предположить, что мы имеем дело с двумя версиями (устной и письменной) одних и тех же ментальных представлений. Причем рукописная традиция позволяет удревнить их существование до XVII века.

Использованные источники

Виноградов Н. Заговоры, обереги, спасительные молитвы и проч. СПб.: Тип. МПС, 1909. Вып. 2. С. 30-38. [Травник XVIII в.].

Губерти В. В. Книга, глаголемая травник // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Ка-лачовым. СПб., 1859. Кн. 1. С. 76-83 (4-я пагинация). [Травник XVIII в.].

Древнерусский лечебник // Редкие источники по истории России. Под ред. А.А. Новосельского и Л.Н. Пушкарева. М., 1977. С. 15-161. [Лечебник XVII в. РГАДА, собр. ЦГАЛИ, оп. II, № 176].

Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч. II. История Руси от начала до кончины Ярослава I. М., 1912. [Отрывки из травников XVII-XVIII вв.].

Лахтин М.Ю. Старинные памятники медицинской письменности. М., 1911. (Записки Московского Археологического института. Т. 17). [Лечебник XVII в. ГИМ, Синодальное собрание, № 481]

Новомбергский Н. Я. Слово и Дело Государевы. (Материалы). Томск, 1909. Т. 2. С. 75-77. [Травник из следственного дела 1703 г.].

Самолечение простого народа по травникам // Олонецкие губернские ведомости. 1884. № 40. С. 385-386; № 41. С. 395-396; № 42. С. 405-406; № 43. С. 414-415; № 44. С. 423-424; № 45. С. 430-431; № 46. С. 441-442. [Часть травника 1767 г. государственного крестьянина Петровских заводов Ильи Иванова].

Турилов А.А. Народные поверья в русских лечебниках // Живая старина. 1998. № 3. С. 34 [Отрывки из лечебника конца XVII в., ГИМ, Музейское собрание, № 1226, л. 174-175 об.].

Флоринский В. М. Русские простонародные травники и лечебники. Собрание медицинских рукописей XVI и XVII столетия. Казань, 1879. С. 3-15. [Травник XVIII в.].

БАН 33.14.11 - Травник посл. четв. XVIII в., БАН, Основное собр., 33.14.11.

БАН 33.15.192 - Травник кон. XVIII в. БАН, Основное собр., 33.15.192.

БАН 45.8.168 - Травник посл. четв. XVIII в. БАН, Основное собр., 45.8.168.

БАН 45.8.175 - Травник кон. XVIII в. БАН, Основное собр., 45.8.175.

БАН 45.9.21 - Травник 1792 г. БАН, Основное собр., 45.9.21.

БАН Плюшк. 212 - Травник третьей четв. XVIII в. БАН, собр. Ф.М. Плюшкина, № 212

ИРЛИ оп. 23, № 121 - Травник перв. четв. XVIII в. ИРЛИ, оп. 23, № 121.

ИРЛИ Вел. 26 - Лечебник втор. четв. XVIII в. ИРЛИ, собр. Величко, № 26 [в составе - травник]

РГБ 218-357 - Лечебник конца XVIII в. РГБ, ф.218, № 357.

РГБ Долг. 111¹²⁹ - Травник начала XVIII в. РГБ, собр. С. О. Долгова, № 111.

РГБ Муз. 10927 - Травник конца XVIII - начала XIX в. РГБ, Музейное собр., № 10927.

РГБ Муз. 4492 - Лицевой травник последней четверти XVIII в. РГБ, Музейное собр., № 4492 (другой шифр: собр. Е.И. Усова, № 26).

РГБ Унд. 1072 - Сборник выписок из лечебника, травника, астрологических сочинений и др. РГБ, собр. В. М. Ундольского, № 1072. [В составе сборника - травник 1703 г.].

РГБ Шиб. 289 - Лицевой травник середины XVIII в. РГБ, собр. П. П. Шибанова, № 289.

РНБ F.VI.16 - Лицевой травник XVIII в. РНБ, ОСРК, F.VI.16.

РНБ O.VI.11 - Травник XVIII в. РНБ, ОСРК, O.VI.11.

РНБ O.VI.19 - Травник XVIII в. РНБ, ОСРК, O.VI.19.

РНБ Q.VI.18 - Травник втор. пол. XVIII в. РНБ, ОСРК, Q.VI.18.

РНБ Q.VI.31 - Травник XVIII в. РНБ, ОСРК, Q.VI.31.

РНБ Q.VI.33 - Травник XVIII в. РНБ, ОСРК, Q.VI.33.

РНБ Тит. 4285 - Травник XVIII в. РНБ, собр. А.А. Титова, № 4285.

Список сокращений

БАН - Библиотека Российской Академии наук. Санкт-Петербург

ГИМ - Государственный Исторический музей. Москва

ИЛИ РАН - Институт лингвистических исследований Российской Академии наук. Санкт-Петербург

ИРЛИ - Институт русской литературы Российской Академии наук (Пушкинский дом). Санкт-Петербург

ОСРК - Основное собрание рукописной книги. РНБ

РГБ - Российская государственная библиотека. Москва

РНБ - Российская национальная библиотека. Санкт-Петербург.

Примечания

Подробнее об историографии вопроса происхождения травников см.: Ипполитова А.Б. Этноботаника в русских травниках XVIII в. // Отреченное чтение в России XVII - XVIII веков. М., 2002. С. 394-395.
Список источников см. в конце работы.
Под растением в травниках мы понимаем не ботанический вид (который подчас неопределим), но совокупность вариантов одного текста-описания в разных списках. (При этом название растения, написанное курсивом, относится к конкретному списку, а набранное жирным шрифтом - обозначает совокупность всех вариантов).
В настоящей работе мы не рассматриваем величание растений матерями и святыми, т.к. это явление выходит за рамки данного исследования.
БАН 45.8.175, л. 13. См. также: Самолечение простого народа по травникам // Олонецкие губернские ведомости. 1884. № 45, с. 431; БАН 33.14.11, л. 35 (в этом списке вместо слова царь, вероятно, по ошибке, написано сафь).
РГБ Унд. 1072, л. 26 об.; см. также: РГБ Муз. 4492, л. 20; РГБ Муз. 10927, л. 4 об.; РГБ Шиб. 289, л. 1; РНБ Q.VI.18, л. 25 об.
ИРЛИ Вел. 26, л. 290 об., № 48.
ИРЛИ Вел. 26, л. 297. См. также: Лахтин М.Ю. Старинные памятники медицинской письменности. М., 1911. (Записки Московского Археологического института. Т. 17). С. 72; Турилов А.А. Народные поверья в русских лечебниках // Живая старина. 1998. № 3. С. 34; РГБ Муз. 4492, л. 58.
БАН 33.15.192, л. 6 об.
Флоринский В. М. Русские простонародные травники и лечебники. Собрание медицинских рукописей XVI и XVII столетия. Казань, 1879. С. 4. См. также: Новомбергский Н. Я. Слово и Дело Государевы. (Материалы). Томск, 1909. Т. 2. С. 76 и др.
БАН 45.9.21, л. 6-7, № 8; БАН 33.15.192, л. 5-5 об., № 15.
БАН 45.9.21, л. 6-7, № 8.
РНБ Q.VI.33, л. 7 об. См. также: БАН 33.15. 192, л. 7 об.; БАН 45.9.21, л. 12 об.-13 и др.
Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч. II. История Руси от начала до кончины Ярослава I. М., 1912. С. 262.
Древнерусский лечебник // Редкие источники по истории России. Под ред. А.А. Новосельского и Л.Н. Пушкарева. М., 1977. С. 108-109.
Турилов А.А. Народные поверья… С. 34.
Лахтин М.Ю. Указ. раб. С. 72-73.
РГБ ф. 218, № 357, л. 35, 75-75 об.
Новомбергский Н.Я. Указ. раб. С. 100, 101.
Заговоры и гадания из судебно-следственных материалов XVIII века (Публикация Е.Б. Смилянской) // Отреченное чтение в России XVII - XVIII веков / Отв. редакторы А.Л. Топорков, А.А. Турилов. М., 2002. С. 128.
О взаимосвязях фитонимов и терминов родства в славянских языках см.: Бjелетић М. Од девет брата крв (фитоними и термини сродства) // Кодови словенских култура. Бр. 1. Биљке. Београд, 1996. С. 89-101.
Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М., 1998. С. 94-95.
Царь, царик 'ятрышник-дремлик Orchis morio L.' (без указания места). Царь-трава 'башмачок крупноцветковый Cypripedium macranthum Swartz.' (арханг.); 'ясенец белый Dictamnus albus L.' (уфим.); 'петров крест чешуйчатый Lathraea squamaria L.' (могил.); 'лютик едкий Ranunculus acris L.' (без указания места); 'аконит Aconitum Lycoctonum'(без указания места); 'ятрышник-дремлик Orchis morio L.' (без указания места); 'белокопытник Petasites vulgaris Desb.' (cмолен., калуж.). Царь-зелье 'живокость высокая Delphinium elatum L.' (без указания места), 'лапчатка серебристая Potentilla argentea L.' (курск.); 'стальник пашенный Ononis hircina L.'(бессараб.); 'мать-и-мачеха обыкновенная Tussilago farfara L.' (черниг.); 'аконит Aconitum lycoctonum'(без указания места). Царь мордвин (нижегор.), царь мурат (волог.), царь муром (калуж.), царь-трава (твер.) 'чертополох Carduus Gaertn.'. Царев лист (смол.) 'седмичник европейский Trientalis europaea L.'. Царевы очи 'росянка круглолистная Drosera rotundifolia L.' (в Вологодской губ. - 'Funaria hygrometrica Hedw.', 'маршанция Marchantia', 'сфагнум Sphagnum'). Царские очи 'белозор болотный Parnassia palustris L.' (курск.). Царские очи (нижегор.), царевы кудри (олон.) 'мох кукушкин лен Polytrichum commune L.'. Царские кудри 'просвирник лесной Malva silvestris L.' (нижегор.); 'лилия кудреватая Lilium martagon L.' (без указания места). Царский посох 'колокольчик крапиволистный Campanula trachelium L.' (нижегор.). Царский скипетр 'коровяк Verbascum L.' (без указания места). Кроме русских, Н.И.Анненков приводит также ряд украинских и польских фитонимов этого рода. Например, car-ziele (польск.) 'живокость Delphinium cuneatum L.'; царь-сил (укр.) 'живокость высокая Delphinium elatum L.'; цар зiлле (укр.) 'сочевичник Orobus'; цар-зiлле 'лютик ядовитый Ranunculus sceleratus L.' (киев.), 'белокопытник Petasites vulgaris Desb.' (русин.); carz-ziele (польск.), car-ziele (польск.), царь зелiе (южная Россия) 'аконит Aconitum napellus'; царско зилле 'аир обыкновенный Acorus calamus L.' (без указания места). (Анненков Н. Ботанический словарь. СПб., 1878. С. 7, 80, 84, 120, 124, 126, 129, 149, 186, 193, 208, 231, 234, 236, 242, 245, 267, 290, 291, 317, 357, 366, 387).
Симоновић Д. Ботанички речник научних и народних имена биљака са именима на руском, енглеском, немачком и француском езику. Београд: Научно дело, 1959. С. 682.
Анненков Н. Указ. раб. С. 385.
Симоновић Д. Указ. раб. С. 591.
Анненков Н.. Указ. раб. С. 137.
Успенский Б.А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Избранные труды. М., 1994. Т. I. С. 76.
Успенский Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов. М., 2000. С. 37.
Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. СПб., 1771. С. 16-17.
Там же, с. 74.
Анненков Н. Указ. раб. С. 124.
Там же, с. 126.
Там же, с. 149.
Там же, с. 290.
Картотека Словаря русских народных говоров (ИЛИ РАН, Санкт-Петербург).
Коновалова Н.И. Словарь народных названий растений Урала. Екатеринбург, 2000. С. 201-202.
Коновалова Н.И. Народная фитонимия как фрагмент языковой картины мира. Екатеринбург, 2001. С. 62.
Коновалова Н.И. Словарь народных названий растений Урала… С. 201.
Там же. С. 202.
Там же. С. 202.
Там же. С. 202.
Там же. С. 202.
Картотека Словаря русских народных говоров.
Мороз А.Б. "Боговы слезы" и "Кукушкины слезки" // Живая старина. 1997. № 1. С. 33.
В травниках собственно формул-обращений не встречается, но можно предположить, что косвенно на них указывает величание (т.е. например, фраза "...сия трава именуется царь..." об адамовой главе 1, возможно, означает, что к этому растению обращались со словами типа "Ты трава царь…").
Великорусские заклинания. Сборник Л.Н. Майкова / Отв. ред. А.К. Байбурин. СПб., 1994. С. 77 (№ 201).
Gustawicz B. Podania, przesady, gadky i nazwy ludowe w dziedzinie przyrody. Cz. II. Rosliny // Zbior wiadomosci do antropologii krajowej. Krakow. 1882. T. 6. S. 229.
Зеленин Д.К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии. Ч. 2. Запреты в домашней жизни. Л., 1930. С. 58.
Gustawicz B. Op. cit. S. 240.
Потанин Г.Н. Юго-западная часть Томской губернии в этнографическом отношении // Этнографический сборник. Вып. IV. СПб., 1864. C. 3.
Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002. С. 402.
Максимов С.В. Куль хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила. Смоленск, 1995. С. 121.
Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000. С. 458.
Там же. С. 458.
Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 20.
Там же. С. 158, 293, 294 и др.
Там же. С. 322.
Меркулова В.А. Несколько этнодиалектных названий растений // Этимология 1965. М., 1967. С. 157.
Там же. С. 158.
Даль В.Я. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 4. С. 571.
Зеленин Д.К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии. Ч. 1. Запреты на охоте и промыслах. Л., 1929. С. 63.
Байбурин А., Левинтон Г. "Князь" и "княгиня" в русском свадебном величании (к семантике обрядовых терминов) // Русская филология. IV. Тарту, 1975. С. 64-66, 68, 74, 75.
Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского Севера. Л., 1983. С. 20-22. См. также Власова М. Русские суеверия. Энциклопедический словарь. СПб., 2000. С. 524-525.
Юдин А.В. Ономастикон русских заговоров. Имена собственные в русском магическом фольклоре. М., 1997. С. 137-144.
Власова М. Указ. раб. С. 290.
Там же. С. 524.
Черепанова О.А. Указ. раб. С. 20.
Власова М. Указ. раб. С. 254.
Великоустюжский сборник XVII в. (Предисловие и публикация А.А. Турилова и А.В. Чернецова) // Отреченное чтение в России XVII - XVIII веков / Отв. редакторы А.Л. Топорков, А.А. Турилов. М., 2002. С. 192.
Картотека Словаря русских народных говоров.
Юдин А.В. Указ. раб. С. 137-145.
Срезневский В.И. Описание рукописей и книг, собранных для Императорской Академии Наук в Олонецком крае. СПб., 1913. С. 496-497, 498-499, 510-511.
Черепанова О.А. Указ. раб. С. 20.
Подробнее о принципах описания растений в травниках см.: Ипполитова А.Б. Этноботаника в русских травниках… С. 401-407.
Попыткой преодоления такого подхода является, в частности, "Словарь народных названий растений Урала" Н.И. Коноваловой, где для каждого растения даны тексты информантов, включающие в себя во многих случаях и описания внешнего вида растений.
Подробно о символике многоцветных, золотых и светящихся растений в травниках см.: Ипполитова А.Б. Символика цвета в русских простонародных травниках XVIII века // Признаковое пространство культуры / Отв. ред. С.М. Толстая. М., 2002. С. 267-300.
РНБ Q.VI.31, л. 97, № 16.
РГБ Шиб. 289, л. 1, № 1.
РГБ Шиб. 289, л. 33, № 75.
РГБ Унд. 1072, л. 30 об., № 90.
РГБ Муз. 4492, л. 58-58 об., № 95.
РНБ Q.VI.18, л. 25 об.-26, № 2.
БАН 33.14.11, л. 33, № 71.
РГБ ф. 218, № 357, л. 75.
РГБ Муз. 4492, л. 11 об.-12, № 22.
РНБ F.VI.16, л. 2, № 8.
РНБ F.VI.16, л. 2 об., № 11.
РГБ Унд. 1072, л. 31-31 об., № 91.
Забелин И.Е. Указ. раб. С. 262.
Вендина Т.И. Цвет в этнокультурной системе русского, старославянского и древнерусского языков // Славянский альманах 1998. М., 1999. С. 287, 300. Панченко А.М. О цвете в древней литературе восточных и южных славян // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 23. Л., 1968. С. 14, 15. Энциклопедия "Слова о полку Игореве". Т. 2. СПб., 1995. С. 230.
РНБ Q.VI.18, л. 35.
РНБ F.VI.16, л. 2, № 8.
Флоринский В.М. Указ. раб. С. 4, № 6.
Об этом см.: Ипполитова А.Б. Символика цвета… С. 278-279.
Агапкина Т.А. Что происходит в чудесную ночь? // Концепт чуда в славянской и еврейской культурной традиции. М., 2001. С. 169.
Забелин И.Е. Указ. раб. С. 262.
БАН 33.15.192, л. 6 об., № 19.
Забелин И.Е. Указ. раб. С. 263.
БАН 45.8.175, л. 13, № 77.
РГБ Шиб. 289, л. 34 об., № 78.
РГБ Муз. 4492, л. 17 об., № 33.
РГБ Унд. 1072, л. 31-32, № 91.
В рукописи утрата бумажного слоя. Текст восстановлен по смыслу в квадратных скобках.
РНБ F.VI.16, л. 2 об., № 11.
РГБ Шиб. 289, л. 1, № 1.
Заговоры и гадания из судебно-следственных материалов XVIII века… С. 128.
Новомбергский Н.Я. Указ. раб. С. 100, 101.
Заговоры и гадания из судебно-следственных материалов XVIII века… С. 130.
РНБ Тит. 4285, л. 21 об., № 5.
БАН 33.15.192, л. 6 об.-7, № 19.
РНБ F.VI.16, л. 2 об., № 11.
Новомб., с. 75, № 1.
Флор., с. 11, № 42.
БАН 45.8.175, л. 11 об., № 66.
РГБ Муз. 4492, л. 20 об.-21, № 38.
Топорков А.Л. Заговоры социальной и индивидуально-психологической направленности (рукопись).
Самолечение простого народа по травникам… № 41, с. 395.
РГБ Шиб. 289, л. 38 об., № 86.
Губерти В. В. Книга, глаголемая травник // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Ка-лачовым. СПб., 1859. Кн. 1. С. 77, № 1.
РГБ Унд. 1072, л. 25а об.-26 об., № 1.
БАН 33.15.192, л. 5-5 об., № 15.
РГБ Муз. 4492, л. 58-58 об., № 95.
РГБ Шиб. 289, л. 2, № 3.
Здесь в рукописи утрата бумаги размером в 3-4 буквы, текст в квадратных скобках восстановлен по смыслу.
РНБ F.VI.16, л. 2, № 8.
Картотека СРНГ (Пинега, записи 1974-1975 гг.).
Выше мы уже приводили пример из заговора о царе трав, которому кланяются все травы. Магическое воздействие здесь основано на параллелизме: "как царю трав покланяются все травы… так и мне бы кланялись все люди". Для заговоров на власть характерно также использование мотива красоты, относящегося к субъекту заговора. При этом предполагается, что окружающие люди возлюбят последнего благодаря его красоте. (Топорков А.Л. Мотив "чудесного одевания" в русских заговорах XVII-XVIII вв. (рукопись); Топорков А.Л. Заговоры социальной и индивидуально-психологической направленности (рукопись)).
Опубликован: Травник начала XVIII в. (Публикация А.Б. Ипполитовой) // Отреченное чтение в России XVII - XVIII веков / Отв. редакторы А.Л. Топорков, А.А. Турилов. М.: Индрик, 2002. С. 420-440.
Опубликован: Лицевой травник конца XVIII в. (Публикация А.Б. Ипполитовой) // Отреченное чтение в России XVII - XVIII веков / Отв. редакторы А.Л. Топорков, А.А. Турилов. М., 2002. С. 441-464.

Материал размещен на сайте при поддержке гранта №1015-1063 Фонда Форда.