ВВЕДЕНИЕ

Обоснование темы

Довольно часто приходится встречаться с утверждением, что обряды и ритуалы – в частности, родильные, - в последнее время отмирают и исчезают. Такое мнение обычно основывается на том, что «наивный век» человечества закончился, человек теперь – существо искушенное и знающее, и с массовой урбанизацией и технологизацией общества, с повсеместным доступом к Интернету, с развитием науки, человечество больше не нуждается в архаическом сознании и потому лишается его, а вместе с ним – и сопутствующих ему обрядов и ритуалов. Отчасти это высказывание справедливо: многие обряды, ритуалы и поверья действительно отмирают даже в деревнях - хотя бы потому, что теряют актуальность реалии, к которым они были привязаны. Что уж в таком случае говорить о городах – там, казалось бы, любое мифологическое сознание должно было исчезнуть окончательно, благодаря всеобщему среднему образованию и развитию технологий. Однако выясняется, что мифологическое сознание по-прежнему существует. Е. М. Мелетинский пишет, что главная цель мифа – «поддержание гармонии личного, общественного, природного, поддержка и контроль социального и космического порядка»[1], и мифу в этом помогает ритуал, являющийся действенной стороной единого ритуально-мифологического комплекса. Необходимость гармонии с наступлением нового века никуда не исчезла, а потому миф продолжал действовать внутри самых важных процессов человеческой жизни. В работе «Обряды перехода», А. ван Геннеп писал, что уже сам факт жизни делает переходы из одной среды в другую неизбежными, и потому человек в своей жизни «последовательно проходит некие этапы, и окончание одного этапа и начало другого образуют системы единого порядка. Таковыми являются: рождение, достижение социальной зрелости, брак, отцовство, повышение общественного положения, профессиональная специализация, смерть. И каждое из этих явлений сопровождается церемониями, у которых одна и та же цель: обеспечить человеку переход из одного определенного состояния в другое, в свою очередь столь же определенное»[2].  В термине «обряды жизненного цикла» само слово «цикл» подразумевает, что совокупность обрядов создает некий макросюжет. А. К. Байбурин и Г. А. Левинтон пишут, что в обрядах жизненного цикла «в высших своих точках сюжет человеческой жизни состоит из двух "крайних", "граничных" ритуалов и одного или нескольких срединных. Таким срединным ритуалом, как правило, является свадьба»[3]. Таким образом, можно выделить три пиковых точки человеческой жизни: рождение – свадьба – похороны. И именно эти три вехи продолжают максимально ритуально обставляться даже в современном городском социуме. Никто не рискнёт предположить, что свадебный или похоронный обряды отмирают: они не только живы (взять хотя бы традицию украшения свадебного «поезда», перенесшуюся с лошадиной упряжки на лимузины, обряд выкупа невесты или омовение покойника во время похоронного обряда, поминки, выставление водки и хлеба для души усопшего), но и обрастают новыми традициями.

С родильным обрядом дело обстоит сложнее: весь цикл беременности и родов на долгое время оказался в ведомстве медицины и роддомов, в котором обряду и ритуалу места не было. Но, тем не менее, родильный обряд не исчез, он лишь перешёл в другую плоскость: вербальную. Е. А. Белоусова, рассматривающая бытование позднесоветского и российского родильного обряда пишет, что «в русском родильном доме основным каналом для передачи символических сообщений, составляющих смысл ритуала, оказывается <…> вербальная коммуникация»[4]. Именно вся совокупность высказываний роженицы, врачей, акушерок и составляет ту самую суть ритуала, которая наследуется непосредственно из традиционной культуры, ведь разные инновации и изменения обычно «затрагивают лишь поверхностные уровни ритуала (относящиеся к плану выражения), в то время как глубинные, содержательные схемы отличаются поразительной устойчивостью и единообразием»[5].  В своей работе Е. А. Белоусова находит множество примеров того, как традиционный ритуал продолжает жить в современных условиях, пусть и в вербальной форме. А если так, то что же говорить о том, какой разгул архаического сознания можно наблюдать тогда, когда больничные рамки сняты и человек предоставлен самому себе в этот важный переходный период? Именно такую ситуацию можно увидеть в так называемых «домашних» или «естественных» родах, ставших достаточно частой практикой в позднесоветское и постсоветское время в России. На наших глазах происходит ремифологизация: значительные группы людей решают отказаться от медицинского вмешательства, предпочитая ему домашние роды, а вслед за этим создаётся – отчасти намеренно, отчасти случайно – новая традиция, сочетающая в себе как прямое наследование традиционному обряду, так и заимствование некоторых обрядов и мифологии из западной и восточной культур.

Актуальность темы исследования

Удивительно, что эта традиция, пусть и сравнительно новая, но уже представляющая собой отдельный - и немалый - пласт в современном родильном обряде, остаётся у нас практически неописанной. В тех же немногих работах, которые ей посвящены, ощущается предвзятость, а также полное отсутствие подробного описания традиции городских домашних родов в России. Это делает очевидной необходимость неангажированного  исследования, в котором традиция была бы проанализирована со стороны, без какого-либо элемента пропаганды, без которого не обходятся западные исследователи. Складывается впечатление, что ритуал и обряд западные исследователи  рассматривают как негативное явление, а потому готовы видеть их только в так называемой «технократической» модели, передающей с их помощью какую-то нежелательную поведенческую матрицу, в то время как на самом деле мифология и обрядность современных городских домашних родов представляют собой складывающуюся на наших глазах традицию, заимствующую мифологический и ритуальный комплекс из самых разнообразных источников – устных и письменных, русских и зарубежных, - и потому описание процесса конструирования этой традиции представляет собой совершенно независимый научный интерес.

Предмет и объект исследования

Предмет работы – явление «духовного акушерства» и его роль в формировании современных родильных обрядов и мифологии.

Объект данной работы  - процесс конструирования и бытования мифологии и обрядности домашних родов в современном городе, источники, легшие в основу зарождающейся традиции, их интерпретация самими носителями и использование в реальной родильной практике. Мы намеренно не учитываем те ситуации, когда роды произошли дома случайно (в случае преждевременных родов или если не была оказана вовремя медицинская помощь), - в настоящей работе нас интересует только сознательный выбор домашних родов, поскольку только такой выбор, как правило, сопровождается тем мифологически-ритуальным комплексом, ставшим объектом данного исследования.

Цель и задачи исследования

Целью данной работы является рассмотрение обрядности и мифологии домашних родов как целостного явления со своей генетической преемственностью, а также методами формирования новых традиций. Задачи – выявить наиболее важные смыслы и идеи, лежащие в основе этой мифологии и обрядности, вычленить основные мифологемы (такие как противопоставление роддома дому, мифологему естественности, мифологему Природы и интуиции как авторитетного знания, а также мифологемы ответственности и особенного статуса плода), с помощью анализа нарратива рожениц, предпочитающих домашние роды; рассмотреть явление домашних родов в контексте разных «субкультур», его практикующих, а также его соотношение с идеологиями этих субкультур, вычленить особенности, характерные именно для феномена домашних родов; детально изучить обрядовый комплекс сторонников домашних родов с целью проследить происхождение и развитие обрядов.

Методология исследования и характеристика источников

Исследование проводилось на материале специальной литературы, популярной в среде приверженцев домашних родов; форумов и сайтов, где домашние роженицы и сочувствующие обсуждают свой опыт, а также на материале 5 устных интервью и 32 подробных анкет, распространявшихся с помощью индивидуальной рассылки членам группы «Домашние роды» в социальной сети «В Контакте» и анонимного опроса на форуме сибирского сайта о беременности и родах Sibmama.ru, а также анонимного опроса, помещенного в буддийском сообществе в Интернете. По просьбе информантов при использовании текстов интервью соблюдена полная анонимность. В большинстве случаев мы старались давать информацию о возрасте и образовании информанта, но это не всегда было возможно. Все цитаты из интервью и форумов даны с оригинальной орфографией, пунктуацией и визуальным оформлением авторов/информантов. Образец анкеты и примеры её заполнения информантами можно посмотреть в Приложениях 1 и 2.

Термины, использованные в работе

Словарь терминов, использованных в работе, см. в Приложении 3.

История вопроса

Основные работы по современному родильному обряду мы можем найти у уже упоминавшейся выше Е. А. Белоусовой, а также С. Б. Адоньевой и Т. Б. Щепанской, но они посвящены родам в родильных домах или мифологии материнства. Лишь в работе Е. А. Белоусовой «Наши современницы о родовспоможении в России» можно найти незначительное упоминание о домашних родах, где она пишет, что в сознании рожениц домашние роды – единственная реальная альтернатива государственной системе родовспоможения, а также связывает традицию домашних родов со стремлением подавляемой личности к свободе, а также с религиозным возрождением. У Т. Б. Щепанской же можно встретить упоминание домашних акушерок лишь в одном абзаце статьи «Мифология социальных институтов: Родовспоможение», где она также пишет, что «домашние повитухи» становятся альтернативными авторитетами для той субкультуры рожениц, которая пытается уйти от институциональной власти роддомов.

Несколько лучше дело обстоит на Западе. Основной массив исследований домашних родов можно найти в тематическом американском журнале «Midwifery today» («Акушерство сегодня»), разросшемся с течением лет до целого издательства. Однако этот журнал является скорее носителем, создателем и распространителем традиции, нежели её исследователем, - что, впрочем, не отменяет того факта, что «Midwifery today» может служить иногда платформой для более серьёзных и независимых исследований.

Главным таким исследователем можно смело считать американского антрополога Робби Дэвис-Флойд, чьи многочисленные публикации о домашних родах являются основным источником информации для всякого интересующегося этой темой в её антропологическом аспекте в Соединённых Штатах. В её основных работах -  «Роды как американский обряд перехода», «Ритуал в больнице: роды по-американски», «Интуиция как авторитетное знание в акушерстве и домашних родах», «Рождение ребёнка и авторитетное знание: межкультурные перспективы», «Акушерское обучение как обряд перехода», «Технологическая модель родов» она пишет о том, что в современном мире существуют три основных модели родов: технологическая (она же технократическая), гуманистическая и холистическая. Технократическая, применяемая в подавляющем большинстве роддомов, характеризуется тем, что рассматривает тело женщины как дефективную машину, нуждающуюся в починке, а беременность, соответственно, как некоторую неисправность. Такой подход, согласно Дэвис-Флойд, больше свойственен мужчинам с их склонностью к механизации и автоматизации всего. Другие признаки технологической модели – отделение личности женщины от её сознания и ребёнка от матери, действия врачей основаны на фактах и измерениях, пациент является объектом, а учреждение – господствующим субъектом, диагностика и лечение осуществляются снаружи внутрь, процесс родовспоможения поставлен на поток, а наука и технологии ставятся во главу угла, боль считается недопустимой, а смерть матери или ребенка – очевидным поражением, другие же модели считаются еретическим подходом. Основной принцип этой модели – разделение («В Западном акушерстве <…> мы отделили молоко от груди, матерей от детей, плод от беременности, сексуальность от деторождения, беременность – от материнства»)[6]. Тип мышления, которому свойственна эта модель – линейный, мужской, относящийся к левому полушарию мозга, то есть тому, что отвечает за дедукцию и логику, - Дэвис-Флойд в своих работах ссылается на исследования психолога Питера Ли[7].

Следующая модель - гуманистическая. Её основные признаки таковы: сознание и тело там не разделяются, но связываются, тело уже не машина, но организм, пациент – субъект, и медицина работает ему во благо, между помощником в родах и роженицей устанавливается связь, диагностика и лечение осуществляются не только снаружи внутрь, но и изнутри наружу, между нуждами учреждения и пациента существует разумный баланс, ответственность делится между пациентом и врачом, делается акцент на предотвращении какого-то недуга, а не вылечивании его, смерть матери или ребенка – возможный исход, другие модели считаются вполне допустимыми. Основные принципы гуманистической (или же биопсихосоциальной) модели – баланс и связь, а тип мышления – бимодальный, то есть принадлежащий к обоим полушариям. Область применения гуманистической модели – частные роддома, открытые новым практикам и разрешающие женщине поступать по собственному усмотрению.

Последняя же модель, рассматриваемая Дэвис-Флойд – холистическая, её название образовано от термина «холизм» - то есть учения о целостности мира. Основные постулаты холистической модели, описываемой Дэвис-Флойд как самой совершенной, таковы: единство тела, сознания и духа, тело – это энергетическая система, связанная со всеми другими энергиями, лечится уже не какой-то симптом или болезнь, но человек целиком, и рассматривается он в контексте всей своей жизни; помощник в родах и роженица уже не просто устанавливают друг с другом связь, а становятся едины, диагностика и лечение осуществляются изнутри наружу, то есть целитель опирается на собственную интуицию; подход к каждой женщине абсолютно индивидуален; ответственность за всё происходящее – на рожающей женщине, наука и технология существуют не сами по себе, но лишь для того, чтобы служить женщине, если ей это понадобится; любое лечение осуществляется с долгосрочной перспективой и поддержанием дальнейшего контакта с женщиной; смерть – лишь шаг на общем пути, а все разнообразные практики родов объединяются во благо женщины. Именно холистический подход используется в домашних родах. Врач в них – уже не врач, а целитель – «The Healer», акушерке зачастую ассистирует доула, специализирующаяся на психологических аспектах родов, а сама роженица считается единым потоком энергии, объединяющимся с другими такими потоками, в которых и должен разбираться целитель. Основные принципы холистической модели – связь и объединение в одно целое, а тип мышления, который Дэвис-Флойд с ней связывает -  текучий, интуитивный, женский, принадлежащий правому полушарию, ответственному за интуицию и творчество.

Теории трёх моделей родов Дэвис-Флойд придерживается во всех своих работах – даже в работах об американском обряде перехода основной её мыслью становится то, что ритуал в технократической модели родов заключается в защите роженицы от всего природного, естественного и «опасного», что и является причиной злоупотребления разнообразным хирургическим вмешательством, в то время как в холистической модели не считают, что властны над природой, и потому подчиняются ей, давая ей возможность направить себя на верный путь. Упоминая ритуал, Дэвис-Флойд имеет в виду ритуал в больничных родах, объясняя его наличие тем, что через ритуал общество обычно передаёт своим новым членам (в данном случае, их рождается трое: младенец, женщина перерождается в новой роли матери, а мужчина – в роли отца) свои ценности, а случае современного Западного общества ценности эти – покорность системе и уважение к технологии и науке, или же, как описывает тот же предмет другая исследовательница, Барбара Кац Ротман, «идеология патриархальности, идеология технологии, идеология капитализма»[8]. О родильном обряде в домашних родах Дэвис-Флойд не пишет, в виду их меньшей распространённости – не существует диктата доминирующего общества, а следовательно, и ритуала, с помощью которого ценности этого общества бы передавались.

Однако нельзя не отметить, что и Дэвис-Флойд – своего рода «заинтересованный» источник: она сама является носителем традиции, рожала дома и показывает домашние роды как высшую эволюционную ступень родового процесса вообще.

Кроме того, стоит отметить таких исследователей как  Джинмари Руйе-Уиллоуби с её работой «Родильный обряд: старинные традиции на современный лад», в которой она, ссылаясь на Дэвис-Флойд описывает технологическую и холистическую модели родов как два типа условий, в которых может происходить обряд перехода, и в которой она, в том числе, описывает ситуацию с больничными родами в России, где, по её наблюдениям, всё равно остаются пережитки ритуального сознания. К примеру, она возводит роддомовскую традицию уносить в первые дни новорожденного от матери и держать его в отдельном помещении, не показывать отцу к боязни дурного сглаза из традиционного фольклора, когда ребенка как можно дольше держали в тайне, и объяснение врачей, что они опасаются инфекций, могущих поразить младенца, Руйе-Уиллоуби относит к тем «рациональным» объяснениям, которые часто дают своим «иррациональным» поступкам члены любого коллектива с фольклорным сознанием. Акушерок и нянечек она также во многом сравнивает с повитухами, находя у них стремление следовать традиции родильного обряда, например, традиции расплетать косы и снимать все украшения, чтобы облегчить роды:

«Евгения З. (акушерка, 48 лет) рассказывает о следующем случае: «Как-то у меня рожала женщина молодая, родился ребёнок с истинным узлом на пуповине, и когда она мне цепь показала, я увидела, что у неё была рваная цепь завязана узлом». Её коллега Лидия С. (24 года) соглашается в том, что ношение цепей и колец может вызвать проблемы: «А то было как-то у одной женщины три кольца на одной руке и трёхкратное обвитие пуповины»[9].

Но, хотя домашние роды и упоминаются в работе Руйе-Уиллоуби, в основном она посвящена всё же ритуалу в больничных условиях.

Другая исследовательница, Маргарет Макдональд из Канады в своей работе «Гендерные ожидания: Естественные тела и естественное рождение в новом акушерстве в Канаде» рассматривает домашние роды как некую почти феминистическую возможность женщины заявить о себе, как о вполне компетентном участнике родового процесса, чье тело способно справиться с родами ничуть не хуже врачей.

Другие исследователи – Венди Симондс, Барбара Кац Ротман, Бари Мельцер Норманн в своей работе «Рожая: Меняющиеся роды в Соединённых Штатах», или же Дэбра Энн Сьюзи в работе «На бабушкин манер: Обзор культуры акушерства в XX веке во Флориде» рассматривают домашние роды в социально-антропологическом ключе, но тоже неизменно описывают их как безусловно положительное явление, рекомендуя женщинам сделать для себя именно такой выбор.