<< На главную страницу сайта

Летняя школа по типологии фольклора

С.Н. Амосова

Архаические черты культа св. Параскевы-Пятницы на Вятке

Культ св. Параскевы-Пятницы был весьма популярен среди русского народа, особенно среди женщин. В нем было больше языческого, нежели христианского. Св. Параскева-Пятница воспринималась народом как покровительница женских работ, источников, колодцев, молодых девушек, которые хотят выйти замуж, рожениц, торговли. Но мало кто обращал внимание на отношение культа этой святой к миру мертвых, так как известно об этом чрезвычайно мало. А.А. Панченко отмечал, что "материалы, свидетельствующие о связи образа св. Параскевы-Пятницы с миром мертвых, в общем-то немногочисленны и нуждаются в более тщательном исследовании"¹.

Живший в XIX в. знаток русской старины С.В. Максимов писал, что церкви и монастыри св. Параскевы-Пятницы всегда строились на берегу озера или реки². В Вятке Пятницкая церковь находилась на высоком берегу реки. Сначала это была деревянная церковь, но в 1712 –1714 г. г. она была перестроена в каменную. В церкви было два придела: в честь Сретенья Господня (поэтому церковь иногда называли Сретенской) и в честь св. Параскевы-Пятницы. В церкви хранилась местночтимая икона этой святой. Под высоким берегом, на котором стояла церковь, находилась слобода, которая получила название Подпятницкой³. Иконы этой святой обычно являлись в источниках или колодцах, она считалась покровительницей этих мест⁴. Известно, что в народных представлениях вода рассматривалась как один из путей в загробный мир, место обитания нечисти (русалок, водяных, чертей и др.), именно через нее могла осуществляться связь с умершими⁵.

Еще одним из свидетельств связи культа св. Параскевы-Пятницы и мира мертвых является отношение этого культа к такому старинному вятскому празднику как Свистопляска. Этот праздник проходил в четвертую субботу после Пасхи. Традиционно он начинался с поминовения умерших. Священники Пятницкой церкви шли с иконами к месту, где, согласно легенде, некогда состоялась битва устюжан с вятчанами, в которой погибло много народу. На этом месте в память об убитых была сооружена часовня, которая относилась к Пятницкой церкви. В этой часовне и служилась панихида по погибшим⁶. Д.К. Зеленин писал, что около этой часовни в Вятке в старину находилась божедомка⁷. Божедомка (убогий дом или скудельница) - это общая могила, которую устраивали во время мора, а также это место погребения нищих и самоубийц⁸. Самоубийц избегали хоронить на общем кладбище. По русским поверьям, "родители", то есть обычные умершие, могут разгневаться из-за того, что рядом с ними окажется "нечистый" покойник. А гнев предков опасен для живущих. Поэтому самоубийц хоронили на перекрестках дорог, границах полей, в лесу, в болотах, в оврагах. Затем для погребения таких покойных были созданы специальные божедомки. От обычных кладбищ они отличались способом погребения⁹. Известно, что район вокруг часовни в XVIII в. назывался "Старые ямы" ¹⁰. Вообще, на Русском Севере "ямой" называли могилу без христианских символов¹¹. Как известно, в божедомках не ставили кресты. Поэтому, вероятно, район около часовни был назван "Старыми ямами" в память о существовавших когда-то там могилах, а не только потому что поверхность земли была неровная, со следами ям.

В 1990-ые г. г. Е.А. Кошелевой было археологически изучено это место: она проводила надзоры за земляными работами при строительстве домов на месте "Старых ям". Она подтвердила мнение Д.К. Зеленина, что на этом месте была божедомка. Об этом свидетельствует способ захоронения: тела похоронены без гробов в специально вырытых ямах, а сверху они заложены бревнами¹² . Д.К. Зеленин описывает именно такой способ погребения людей в божедомках (отсюда название этих умерших - "заложные", то есть не зарытые в землю, а заложенные бревнами) ¹³ . Это отражает мифологические представления русского народа о том, что эти вредоносные мертвецы могут, оказавшись в земле, приносить разные несчастья (выпить воду из земли - в результате наступит засуха, могут наслать заморозки и т.д.). Сама земля также не может принять этих умерших, они оскверняют ее, и их захоронения вызывают гнев земли, что также может привести к стихийным бедствиям¹⁴ . На территории Вятского края самоубийц было принято хоронить на окраине селений. Район "Старых ям" в конце XVI - начале XVII в. в. стал окраиной города¹⁵ . Эта дата совпадает со временем функционирования божедомки¹⁶ .

Таким образом, церковь находилась недалеко от воды и, кроме того, при ней было кладбище (божедомка). С.В. Максимов отмечал, что при церквях и монастырях св. Параскевы-Пятницы часто устраивали кладбища¹⁷ . И об этом свидетельствует не только расположение церкви в городе Вятке, но и, например, расположение церквей в городе Ярославле. Так, церковь св. Параскевы-Пятницы в Калачной слободе стояла у воды (на берегу реки) и около нее располагалось кладбище. Была также и еще одна церковь св. Параскевы-Пятницы - на Туговой горе. При ней находилось древнейшее городское кладбище¹⁸ . Такое расположение церквей этой святой свидетельствует об архаическом восприятии св. Параскевы-Пятницы – ее считали покровительницей умерших.

После панихиды в часовне, когда отмечали Свистопляску, устраивался разгульный праздник, который имел много общего с языческой тризной. Вообще, этот праздник похож на поминание "заложных" покойников в Семик¹⁹ . Очевидно, что связь св. Параскевы-Пятницы с праздником Свистопляски и местом погребения "заложных" покойников может являться одним из доказательств того, что эту святую воспринимали как покровительницу умерших.

Во время праздника Свистопляски непременно устраивали ярмарку, которая проходила на площади перед Пятницкой церковью. Покровительство купцам и торговле является обычной чертой культа этой святой²⁰ . Известно, что купец в архаическом сознании мог восприниматься как пришелец из далекого и чуждого мира. Характерно его старое название "гость" - то есть тот, кто приходит неизвестно откуда, чужак. По мнению О.М. Фрейденберг, торговля первоначально воспринималась не просто как обмен излишков производства на необходимые вещи, а как обмен живых с умершими²¹ . Все это, очевидно, говорит о том, что св. Параскева-Пятница, выступая как покровительница купцов и торговли, могла ассоциироваться с чем-то чуждым, связанным с миром мертвых. Присутствие ярмарки на Свистопляске, этом явно поминальном празднике, свидетельствует именно о таком - архаическом - восприятии торговли.

Тогда обращает на себя внимание и то, что же именно продавали во время празднования Свистопляски на ярмарке. Главным товаром в этот день были глиняные дымковские игрушки, которые специально изготавливали для этого праздника. Д.К. Зеленин считал, что глиняные куклы имеют отношение к русальным праздникам. И.Я. Богуславская видит в создании дымковской игрушки отдаленный отголосок культа плодородия. Это также связывает глиняные игрушки с праздниками. Русальные праздники - это время поминовения "заложных" покойников. Да и сами русалки воспринимались как "заложные" покойники - в частности, как утопленницы²² .

Таким образом, в культе св. Параскевы-Пятницы на Вятке было много архаическо-языческого: это ее связь с водой, покровительство торговле и купцам, связь с "заложными" покойниками. Некоторые исследователи видят в празднике Свистопляски проявление глубокой христианской духовности вятчан²³ . Но детальное изучение праздника показывает его архаический характер, который говорит о сохранении языческих пережитков на территории Вятского края. Связь Свистопляски и культа св. Параскевы-Пятницы, в котором было много языческих черт, также является доказательством того, что о глубокой христианской духовности вятчан говорить нельзя.

Надо отметить, что такие архаические черты культа св. Параскевы-Пятницы сохранились не только на Вятке. Г.Н. Чагин описывает подобные праздники в Пермской губернии. Так, в Семик, а позднее - в девятую пятницу после Пасхи, проводился крестный ход и совершалась панихида по убитым у села Искор. Праздник также начинался в часовне, которая была посвящена св. Параскеве-Пятнице, а затем был крестный ход к берегу озера, где, по легенде, святая омыла свое тело. На берегу озера служилась панихида по всем погибшим за Искор. Затем местные купцы устраивали ярмарку. Крестные ходы, посвященные погибшим за Пермь Великую, связанные с культом св. Параскевы-Пятницы, проводились и в Чердыни, и в Соликамске. Причем после них всегда устраивалась ярмарка. Проходили они обычно в Семик или в девятую пятницу²⁴ . Подобные обряды существовали и на Урале. Так, в Дедюхинском заводе устраивали поминовение "заложных" покойников в Семик. В двенадцать часов колокольный звон собирал прихожан. Затем священнослужители в сопровождении народа на лодках отправлялись на кладбище, расположенное на другом берегу реки. То есть устраивался своеобразный крестный ход. За рекой у древней часовни, вблизи общих могил, в которых были похоронены "заложные" покойники, служили панихиду. После панихиды выносили стол, на который присутствующие жертвовали деньги и яйца²⁵ .

Семик, девятая пятница - это весенне-летние праздники, связанные с поминовением "заложных" покойников. Вообще, эти дни у русских были связаны с русальными обрядами (это завивание берез, проводы русалок и т.п.). Но севернорусская семицкая обрядность была более бедной, чем южнорусская: на севере лишь украшали березой дома и ходили на кладбище²⁶. Семик - традиционная дата поминовения, но сроки могли меняться. Часто этот праздник переносился на девятую или на десятую пятницу после Пасхи²⁷. Вероятно, таким же образом мог произойти перенос срока поминовения "заложных" покойников и в Вятке (с Семика на четвертую неделю после Пасхи).

Интересно отметить сходство Свистопляски и пермских праздников: все они проходили у воды. В.К. Соколова пишет: "Показательно, что самые важные праздники конца весны - начала лета справлялись, как говорил летописец, "у воды". Эта традиция сохранялась устойчиво до ХХ века" ²⁸. Таким образом, Свистопляска имеет важнейшую черту весенне-летнего народного праздника, что еще раз подчеркивает ее связь с языческими традициями. Кроме того, важным сходством является связь культа св. Параскевы-Пятницы с поминовением "заложных" покойников. При этом крестные ходы и богослужения проводились не в честь этих умерших, а в честь неких погибших, о которых рассказывали легенды.

Таким образом, св. Параскева-Пятница воспринималась населением Вятского края как покровительница умерших.

ПРИМЕЧАНИЯ

2 Максимов С.В. Крылатые слова. М., 1955. С. 72.

3 Описание памятников русской архитектуры по губерниям: Вятская губерниям // Известия императорской археологической комиссии. Вып. 44. СПб., 1912. С. 104-106; Пинегин Г. Материалы для истории Вятской епархии. Время постройки и освящения каменных церквей в городе Вятке // Вятские епархиальные ведомости. 1867, № 18. С. 569-570.

4 Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903. С. 231.

5 Агапкина Т.А. Пускать по воде // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995. С. 327-329.

6 Коршунков В.А. Свистопляска // Энциклопедия земли Вятской. Т. 8: Этнография, фольклор / Cост. В.А. Поздеев. Киров, 1998. С. 341.

7 Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки. М., 1995. С. 98.

8 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М., 1956. С. 212; Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. 3. Ч. 1. М., 1989. С. 387; Максимов С.В. Крылатые слова. С. 400-401; Зеленин Д.К. Ук. соч. С. 95; Голикова С.В. Культовые сооружения и места захоронения на горнозаводском Урале в XVIII - XIX веках // Религия и церковь в Сибири. Вып. 9. Тюмень, 1996. С. 8; Козаренюк О.В. Скудельницы в Пскове в XV – XVI в. в. // Церковная археология: Материалы I Всероссийской конференции. Псков, 20 – 24 ноября 1995 г. Ч. 2: Христианство и древнерусская культура. СПб; Псков, 1995. С.117 – 120; Пашуто В.Т. Голодные годы в древней Руси // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962 / Отв. ред. В.К. Яцунский. Минск, 1964. С. 1964. С. 79.

9 Зеленин Д.К. Ук. соч. С. 87-91, 94-95.

10 Тинский А.Г. Вятская мозаика. Киров, 1994. С. 36-37.

11 Бернштам Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве. СПб., 2000. С. 194; Ср.: "Пора мне в яму", могилу; ямка, кал. могила (Даль В.И. Ук. соч. С. 677); яма - "общая могила" (XV в.) (Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 2. М., 1994. С. 469).

12 Кошелева Е.А. О вятских скудельницах // Слободской и слобожане: Материалы IV научно-практич. конференции. Слободской, 2001. С. 103.

13 Зеленин Д.К. Ук. соч. С. 96.

14 Там же. С. 99-109;Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 2: Язык и культура. М., 1994. С. 74.

15 Васнецов Н.М. Материалы для объяснительного областного словаря вятского говора. Вятка, 1907. С. 77;Тинский А.Г. Ук. соч. С. 38.

16 Амосова С.Н. Место погребения заложных покойников в городе Вятке (этноархеологический аспект) // Материалы XXXIII Урало-Поволжской археологической студенческой конференции / Ред. коллегия Р.Д. Голдина, О.А. Казанцева, И.Ю. Пастушенко и др. Ижевск, 2001. С. 123.

17 Максимов С.В. Крылатые слова. С. 72.

18 Ярославль в старых открытках и фотографиях. М., 1998. С. 202-203, 236; Котова Т.В. Историческое кладбище церкви Св. Параскевы Пятницы в Калачной слободе г. Ярославля // Ярославская старина. Вып. 5. Ярославль, 2000. С.126-130.

19 Зеленин Д.К. Ук. соч. С. 134.

20 Ср., напр.: В Новгороде в 1156 г. купцы, ведущие заморскую торговлю, поставили собственный храм св. Параскевы-Пятницы (Даркевич В.П. "Городские люди" Древней Руси: XI - XIII в. в. // Культура славян и Русь / Ред. коллегия: Ю.С. Кукушкин, Т.Б. Князевская, Т.И. Макарова. М., 1999. С. 135); Золотов Ю.М. Городские культы средневековой Руси // Живая старина 2000, №3. С. 44; Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956. С. 249.

21 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1998; Семенов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера: К реконструкции мифопоэтических представлений коми (зырян). СПб., 1992. С. 91.

22 Богуславская И.Я. О вятской "Свистопляске" // Традиционная материальная культура и искусство народов Урала и Поволжья: Межвуз. сб. статей / Отв. ред. К.М. Климов. Ижевск, 1995. С. 83. Богуславская И.Я. Дымковская игрушка. Л., 1988. С. 19.Зеленин Д.К. Ук. соч. С. 141, 249;

23 Гомаюнов С.А. Проблемы методологии местной истории. Киров, 1996. С. 114-116; Он же. Вятская Свистунья в контексте традиции // Вятская земля в прошлом и настоящем: Материалы IV республиканской научно-практич. конференции. (К 100-летию со дня рождения А.В. Эммаусского) / Отв. ред. В.А. Бердинских. Киров, 1999. С. 44-46; Беляева М. Не с целью, а во имя // Сб. научных работ учащихся: (По итогам конференции Научного общества "Вектор" 1992 - 1995 гг.). Киров, 1997. С. 10-15.

24 Чагин Г.Н. Роль приходов в сохранении прошлого Перми Великой // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера. (К 450-летию преподобного Трифона, вятского чудотворца): Материалы Международной науч. конференции / Отв. ред. В.В. Низов. Т. 1. Киров, 1996. С. 405-407.

25 Голикова С.В. Ук. соч. С. 9-10.

26 Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979. С. 223.

27 Зеленин Д.К. Древнерусский языческий культ "заложных" покойников // Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1917-1934. М., 1999. С. 24.

28 Соколова В.К. Ук. соч. С. 265.